Глава 5
Юридическое обоснование суверенитета Абхазии

5.3. Территория

Косвенными документами, подтверждающими наличие собственной территории Абхазии, могут служить следующие: первый из них — " Диван Абхазских царей", указующий, что Большая Абхазия — Абхазское царство — территориально располагалось в районе всего западного и центрального Закавказья, т. е. владело собственной зоной обитания. Абхазия никогда не считала себя Грузией, скорее княжества Закавказья, в том числе Картли и Кахетия, должны считаться принадлежащими территориально и административно Абхазии (правитель Кахетии Квирике признал себя вассалом абхазских царей и помог им утвердить свою власть в Эрети) [1].

Вторым таким документом является грамота от 17 февраля 1810 г. , подтверждающая распространение на Абхазское княжество покровительства Российской империи и признающая, что Абхазское княжество, входящее в Российскую империю, имеет и собственную территорию. Оба эти документа обладают одним и тем же недостатком — отсутствием в них четко определенных границ Абхазии.

Основным юридическим документом является "Картлис Цховреба" , труд средневековых историков Абхазского царства, относящийся к ХII в., в котором представлен факт передачи всей полноты власти византийским кесарем, правившим и Западным Причерноморьем, абхазскому царю Леону I на всю территорию в пределах от Клисуры до р. Кубани. Несколько позже, когда племянник Леона I Леон II при помощи хазар отложился от византийцев, он присовокупил к Абхазии и северные районы Колхиды. Это событие имело место в VIII в. [2].

Вторым юридическим документом, подтверждающим, что Абхазия, владевшая княжествами Центрального Закавказья в VIII—ХI вв. и позже, до XVIII в., являлась государством независимым, является карта (рис. 1, стр. 148) " План операций корпуса генерал-майора Сухотина в Азии в компании 1771 г. ". Анализируя этот документ, можно сделать такие выводы, что за 12 лет до подписания Георгиевского трактата, т. е. в ту пору, когда владетели княжеств Закавказья именовали себя царями Картли, Кахети и т. д., российские военачальники присвоили этому участку территории название "Грузия". Располагалась  Грузия , как следует из карты, только в центральной части Закавказья. Ни Имеретия, ни Гурия, ни Мегрелия, ни тем более Абхазия в XVIII и предшествующих веках не имели ничего общего с так называемой  Грузией , поименованной так русскими царями и военными.

Третьим юридическим документом международного значения является "Высочайший манифест о присоединении Грузии к России" , в котором по представлению России четко определены границы так называемой  Грузии , а именно: Карталиния — Горийский, Лорийский и Душетский уезды и Кахетия — Телавский и Сигнахский уезды. Вот и вся Грузия. И никакой Имеретии, Гурии, Мегрелии и тем более Абхазии. Эти перечисленные пять уездов и составили в тот период наместничество России в Закавказье (см. рис. 2, стр. 171).

Четвертым юридическим документом, подтверждающим, что территория Абхазии определяется в границах Самурзакан (р. Ингур)—страна Джигетов (район Сочи), является книга "Сведения об удобствах квартирного расположения всех родов войск в Абхазии (военно-стратегическое обозрение с квартирной картой) " , представляющая собой военно-политическое исследование Военной администрации наместника в Закавказье [3].

Кроме этих материалов имеются летописные источники, сообщающие о том, что российское наместничество на Кавказе приняло решение в 1864 г. отсечь в пользу России участок, примыкающий к Сочи и принадлежащий Абхазии, и присоединить его к Черноморскому округу. Это присоединение было утверждено в 1904 г. указом императора России. При этом смещалась граница Абхазии от р. Мзымта до р. Бзыбь (позже это изъятие было устранено).

Официальным юридическим документом, также определившим границы Абхазии, был "Новый и полный географический словарь Российского государства, или Лексикон", в котором отмечается: " ...абхазы вольный и многочисленный народ, живущий в Кавказских горах... Земля, на которой живет народ сей, на собственном их языке Абсны называется. В прежние времена жил народ сей только по западной к Черному морю примыкающей стороне Кавказских гор по рекам прямо в сие море между Кубанью и Енгуром впадающим. Последняя река отделяет его от Мингрельцев". Таким образом, к 1788 г. границы Абхазии были очерчены. Что касается южной границы, то из летописных источников известно, что Самурзакан, располагавшийся на правобережье р. Ингур, до 80-х гг. XIX в. являлся спорной территорией между Абхазией и Мегрелией, и позже князь Михаил Шарвашидзе, правитель Абхазии, доказал принадлежность этой территории до р. Ингур Абхазии.

Ответственным официальным документом, подтверждающим наличие у Абхазии собственной территории от р. Ингур до р. Мзымта и ограничивающейся верховьями р. Кодор и Кавказским хребтом, является подписанное еще до образования Грузинской Демократической Республики (или собственно Грузии как государства), Соглашение между Национальынм советом Грузии и Абхазским Народным Советом от 9 февраля 1918 г. Один из пунктов  Соглашения  четко устанавливает границы Абхазии как суверенного государства в пределах от р. Ингур на юге и до р. Мзымта на севере. Все последующие документы в период становления Республики Абхазии и объединения ряда княжеств Закавказья в Грузинскую Демократическую Республику 26 мая 1918 г. вопросов границ Абхазии не затрагивали, а проблема территориальных споров как с Россией, так и с Грузией отсутствовала.

Однако 7 мая 1920 г. Грузия заключает союз с РСФСР, в котором одним из пунктов присоединяет, без согласия на то Абхазии, ее территорию к своей. На процедуру обсуждения и подписания этого договора представителей Абхазии не приглашали и даже не поставили их в известность об этом. Фактически имел место сговор двух стран против третьей, независимой и суверенной, что, с точки зрения международного права, являлось противоправным действием: агрессией, оккупацией, нарушением Грузией всех международных договоров с Абхазией, создавшим предпосылки к аннексии Грузией суверенного государства Абхазия.

Дословно текст этого документа звучит так:  Ст. IV, п. 1. Россия обязуется признать безусловно входящими в состав Грузинского государства, кроме отходящих к Грузии в силу п. 1, статьи III настоящего договора частей Черноморской губернии и областей бывшей Российской империи: Тифлисскую, Кутаисскую, Батумскую со всеми уездами и округами, составляющими означенные губернии и области, а также округа Закатальский и Сухумский .

Факт подписания этого договора является предметом территориального спора, при котором юридическая сила международного договора рассматривается как правооснованность территориального владения. Имеет место случай, когда государство присвоило территорию другого государства не на основе добровольной уступки, а по сговору с третьим или третьими государствами, которые распорядились чужой территорией в нарушение принципа международного права nemo dat quod non habet (никто не может передать то, чего не имеет). Отметим, что такого рода соглашения имели место и в практике СССР и связаны они с именем Сталина. Это советско-турецкий договор, подписанный в Москве 16 марта 1921 г., и секретный протокол к договору между СССР и фашистской Германией о ненападении 1939 г. [4]. В нашем случае прямое отношение к рассматриваемому вопросу имеет договор между РСФСР и Грузией, подписанный 7 мая 1920 г. в Москве, по которому не только без согласия, но даже без какого-либо уведомления Абхазии ее территория по сговору вышеуказанных сторон была передана и закреплена за Грузией.

С точки зрения римского права заключение этого договора является недозволенным действием (negotia injusta, facta illicita), это действие, противозаконно нарушающее право третьего лица. Вследствие этого нарушения:
-или возникают обстоятельства между потерпевшим и нарушителем без внимания на то, существуют или нет между ними какие-либо юридические отношения;
-или же происходит изменение существующего обязательства, вытекающего из договора (как бы договора) между потерпевшим и нарушителем. Это недозволенное действие (culpa extra legem Aquiliam). Оно и противозаконно, и является правонарушением, когда действующий выступил из границ осуществления своего права. Юридические последствия недозволенных действий определяются правилом, что nemo ex suo delicto locupletior fieri potest, следовательно, правонарушитель обязан возвратить все выгоды, которые он приобрел из недозволенного действия, и восстановить потерпевшего в прежнем его положении. Если правонарушение осуществлено несколькими лицами, а в нашем случае это Грузия и Россия, как правопреемники прежних государств, то вознаграждение вреда и убытка составляет для них общую солидарную обязанность [5].

Эта норма римского права подтверждена современным международным правом: "Объектом международного договора не могут быть права и интересы третьих государств. Договор, нарушающий их права, должен считаться недействительным. Содержащаяся в договоре норма может стать обязательной для третьего государства в качестве обычной нормы международного права, признаваемой им в таком качестве". Сторонами в договоре является государство в целом, и договор обязывает только его участников, т. е. для неучаствующих государств договор не создает ни прав, ни обязательств. Договор может породить правовые последствия для третьих государств только в случае их согласия [6].

Приведенная норма международного права является императивной (jus cogens — императивное право), обладающая особой юридической силой недопустимость отклонения от норм во взаимоотношениях отдельных государств даже путем их соглашения. Противоречащие ей обычай или договор будут недействительными. В случае нарушения этой нормы возникает универсальный правовой момент ответственности: не только пострадавшее, но и любое другое государство вправе поставить вопрос в юридическом плане об ответственности правонарушения, и он подобен римскому cactio popularis. Это положение нашло применение в практике Международного суда ООН и подтверждено Комиссией международного права [6].

В случае нарушения императивной нормы основополагающий принцип права pacta sunt servanda (договоры должны выполняться) теряет свою силу и должен быть либо пересмотрен в части исключения вопросов, подпадающих под императивную норму, или анннулирован вообще. При этом в отличие от обычного пересмотра или его денонсации, при которых на такой акт требуется согласие сторон, согласие подписавших сторон не требуется. В то же время право договора основано на презумпции действительности договора, а она может оспариваться только на основе международного права. Недействительность может быть относительной и абсолютной. Первая делает договор оспоримым на основе ошибки, обмана, подкупа представителя. Абсолютная означает ничтожность договора изначально. Ее основание — принуждение представителя, как это имело место при подписании Соглашения от 8—11 июня 1918 г. и при принятии антиконституционных решений правительством Абхазии в период с мая 1918 по март 1921 г. Недействительность навязанных силой договоров была признана Лигой Наций в 1932 г. Этот принцип был подкреплен ст. 53 Венской конвенции 1969 г.:  ...договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречил императивным нормам общего международного права , а ст. 46 этой Конвенции уточняет некоторые вопросы этого принципа — недействительным международный договор считается в случае, если он:

1. заключен с явным нарушением конституционных норм и порядка заключения договоров (п. 1);
2. государство заключило договор под влиянием обманных действий другого, участвующего в переговорах государства (п. 3);
3. договор в момент заключения противоречил основным принципам международного права (п. 7) [7].

Следовательно, договор между Россией и Грузией от 7 мая 1920 г., касающийся интересов территории суверенного государства Абхазия (как показано и юридически подтверждено материалами нашего исследования), не является правомерным и должен подвергнуться пересмотру с исключением пунктов, касающихся Абхазии.

Почему же эти положения не были дезавуированы сразу же, после совершения данного акта? В тот период, когда кавказские страны, в том числе Абхазия и Грузия, вошли в состав СССР, Абхазия обладала практически территориальной неприкосновенностью как суверенная или автономная республика, и указанный пункт договора фактически не имел существенного значения. В то же время в 1990 г., когда Грузия односторонне вышла из состава СССР, оказалось, что этот договор относит территорию Абхазии к Грузии и, как само собой разумеющееся, относит к Грузии и государственность Абхазии, а это уже является элементом захвата, оккупации страны и ее политической аннексии. С этого момента даже усеченный суверенитет Абхазии оказался полностью аннулированным.

Тем не менее, когда на Учредительном собрании Грузии 20 июля 1920 г. были приняты проект Положения об автономном управлении Абхазией и проект Конституции Абхазии, в них, опираясь на проект Конституции Грузии (ст. 129—131), границы Абхазии подтверждались в пределах с северо-запада на юго-восток от р. Мехадыр до р. Ингур.

Из представленных материалов вытекает: локальная территория обитания абхазов, как и их этническая принадлежность, фиксируется в историческом плане на протяжении 26 веков, начиная с V в. до н. э. на месте существующей ныне Республики Абхазии. В течение некоторого времени, с VIII по ХIII в. территория Абхазии охватывала практически все Центральное и Западное Закавказье, включая в себя все государственные образования, находившиеся на этой территории. Ссылки грузинских политиков на то, что все эти территории в ХI—ХIII вв. принадлежали Грузии, — полная бессмыслица, поскольку такого государства до 26 мая 1918 г. не было. Существовавшее в ту пору государство называлось Абхазское царство, позже — Царство абхазов и картвелов, а территория, на которую сегодня претендует Грузия, в тот период принадлежала этническим абхазам (район р. Ингур, р. Мзымта) и зихам (черкесам) — на север до р. Кубань.

Претензии Грузии на территорию Абхазии и далее, вплоть до Туапсе и Кубани, имеют смысл только в том случае, если считать абхазов и черкесов этническими грузинами, на что и направлена идеологическая агитационная политика Грузии. Позиция самих этих народов в этом вопросе не учитывалась.

Исторически сложилось так, что Абхазия и Грузия самостоятельно друг от друга провозгласили новую государственность после распада царской России. Но в советское время Абхазию административным образом, не считаясь с волей ее народа, включили в состав Грузии, подчинили грузинским властям. Поскольку Советский Союз являлся преемником царской России, то при выходе из состава СССР Грузия одновременно выходила и из состава старой России, аннулировав Георгиевский договор 1783 г., границы которой, согласно манифесту об упразднении Картли-Кахетинского царства в 1800 г., очерчивали только указанную государственную структуру (не современную Грузию, а только ту часть Закавказья, которую русские чиновники называли Грузией). В этой связи Грузия могла выйти в самостоятельное государственное образование только с той территорией, с какой она входила когда-то в Россию. А это значит — без Абхазии, что еще раз подтверждает безосновательность грузинских претензий на абхазскую землю [8].

В течение всего времени до ХХI в. Абхазия никогда и никому добровольно в соответствии с установленными международными нормами своей территории не передавала. Таким образом, на основании юридических документов подтверждается факт наличия второго признака, необходимого для признания или восстановления за государством суверенности, — собственной территории.