СТАТЬИ ОБ АБХАЗИИ

Г.ЛЕЖАВА

Политическая ситуация в Грузинской ССР и абхазский вопрос (1987-1992 гг.)
(часть 5)

Опасения эти оказались не напрасны. 16 июля 1989 г. в Сухуми стихийно собравшейся толпой было разгромлено помещение, в котором проходили приемные экзамены в Сухумский филиал ТГУ. Эта акция спровоцировала новые столкновения по всей Абхазии54.
В Сухуми и в Абхазии в целом с 15-16 июля 1989г. на межнациональной основе между абхазами и Грузинами произошли кровавые столкновения, породившие в автономной республика небывалую напряженность. Эти столкновения, по мнению руководства Абхазской автономии, в значительной степени были спровоцированы политикой попустительства, которую руководство Грузинской ССР проводило в отношении шовинистических требовании грузинских экстремистов. Несмотря на резкие протесты абхазской общественности, а также пассивное отношением многих представителей других национальностей, в различных пунктах Абхазии провели празднование 26 мая 1918г., объявив его днем возрождения грузинской государственности.
Благодаря усилиям наиболее сознательной части, общественности Абхазии - абхазов, грузин, русских, армян и других, которые внушали массам недопустимость и пагубность осложнения обстановки в стране в дни работы съезда «надежды перестройки», удалось тогда предотвратить столкновение. Однако за несколько дней до указанной даты обстановка в Абхазии все же обострилась, так как были выпущены из-под, стражи Гамсахурдиа. Костава, Церетели и другие экстремистские лидеры, арестованные за их роль в событиях 9 апреля 1989 г. в г. Тбилиси. В целях дестабилизации обстановки в автономной республике экстремистски настроенные элементы развернули компанию травли ряда наиболее известных абхазов, подписавших письма в ЦК КПСС, требуя их смещения с государственных постов.К тому же ряду событий относятся создание в Сухуми филиала Тбилисского государственного университета. Эта акция была расценена и руководством Абхазской АССР и абхазскими неформальными лидерами, как акция, преследовавшая цель унизить абхазский народ и вынудить его на какой-нибудь эксцесс. Собравшаяся в Сухуми группа абхазов на протяжении целой недели оставалась там, требуя прибытия Комиссии Верховного Совета СССР. Обстановка накалялась и могла привести к непредсказуемым результатам, 30 июня 1989 г. народные депутаты СССР Б. В.Щищсуба, С. М. Шамба и В. Г. Ардзинба подали Р. А. Нишанову адресованный Председателю Верховного Совета СССР М. С. Горбачеву депутатский запрос, в котором, в частности, говорилось: «Мы просим не только об акте уважения к абхазскому народу, но и о проявлении государственной мудрости и ответстренности. Мы знаем, что на востоке Грузии кровопролитие уже произошло. Просим не допустить его в Абхазии. Обращаемся к Вам с депутатским запросом реализовать решение съезда и незамедлительно создать и командировать в Абхазию комиссию Верховного Совета СССР»55.
Депутатская комиссия, которой было поручено проверка вопроса о законности распоряжения Совмина Грузии о создании в Сухуми на базе грузинского сектора Абхазского госуниверситета филиала ТГУ, прибыла в Абхазию. Собравшиеся в Сухуми граждане абхазской национальности разошлись по домам.
Комиссия завершила свою работу и 8 июля 1989 г. послала руководству Грузинской ССР телеграмму, в которой, в частности, было сказано: «Группа народных депутатов СССР настаивает на отмене указанного решения и осуществлении безотлагательных и действенных мер по восстановлению АГУ и организации качественного набора абитуриентов на 1989/90 учебные годы». Вопреки соответствующему решению бюро обкома партии, информация о заключении комиссии не была опубликована грузинской газетой «Сабчота Абхазети».
Оказалось, что газета управлялась не обкомом партии, органом которого она являлась, а грузинскими неформалами. Более того, отказавшись от выполнения решения бюро обкома, газета сообщила, что «Сухумский филиал ТГУ объявляет прием документов» 56.
Абхазами это было воспринято как сигнал к действию. Граждане абхазской национальности вновь собрались в Сухуми и взяли в кольцо здание средней школы, в которой размещалась выделившаяся и объявивши себя филиалом ТГУ часть АГУ. Параллельно лидеры грузинских неформалов стали собирать в Сухуми своих сторонников, не скрывая намерений применить силу в отношении абхазов.
Видя начавшуюся катастрофу, первый секретарь Абхазского обкома партии, группа министров, Народный Форум Абхазии на состоявшемся в Абгосфилармонии совместном с народным форумом собрании представителей районов Абхазии обратились в ЦК КП Грузии с требованием о введении в автономной республике комендантского часа, однако это обращение несколько дней оставалось без ответа. Страсти продолжали накаляться.
15 июля 1989 г. в Сухуми с вооруженным отрядом сотрудников милиции из Тбилиси прибыл министр внутренних дел Грузии Щ. В. Горгадзе, а в конце того же дня туда приехали Председатель Президиума Верховного Совета Грузинской СССР О. Е. Черкезия и второй секретарь ЦК КП Грузии Павшенцев. Абхазская сторона утверждает, что «как только стало известно о прибытии этих последних в обком партии, лица грузинской национальности стали провоцировать столкновение с абхазами».
Произошло побоище, в результате которого с обеих сторон имелись убитые и раненые. В связи с этим напряженность усилилась как в автономной республике, так и в других частях Грузинской ССР.
Абхазская сторона требовала, чтобы расследование вела Прокуратура СССР, так же, как это было по делам, связанным с Карабахом, турками-месхетинцами и т. д., а не Прокуратурой Грузинской ССР, Абхазские лидеры заявили далее, что прокурор Грузинской ССР Размадзе сам должен был предстать перед судом за то, что по его указанию виновники сухумского инцидента 15-16 июля 1989г., как и предшествовавших ему событий, Гамсахурдиа, Костава, Чантурия и другие национал-радикалы были выпущены из-под стражи.
Для подтверждения возможной необъективности грузинской стороны при расследовании данного инцидента абхазские деятели в обращении к народным депутатам СССР в июле 1989 г. привели опубликованное в газете «Заря Востока» за 23 июля ,1989 г., сообщение о состоявшемся в Сухуми брифинге, на котором с журналистами встретились представители внутренних войск МВД СССР и Прокуратуры Грузинской ССР. В этом сообщении, в частности, говорилось: «Напряжение поддерживается и тем, что отдельные экстремистские группировки с абхазской стороны продолжают выдвигать требования о введении в автономной республике комендантского часа и особой формы правления, как это сделано в НКАО. Как одна, так и другая сторона, могут быть уверены - подобные требования удовлетворены не будут. Это официальное заявление: здесь достаточно сил и средств, чтобы не дать осуществиться намерениям экстремистов»57.
Учитывая события в то время происходившие на всей территории Грузинской ССР в городах Тбилиси, Кутаиси, Батуми, можно утверждать, что предложение и требование о введении в автономной республике комендантского часа и особой формы правления, могли не устраивать те силы, которые были заинтересованы в дальнейшей дестабилизации обстановки на всей территории Грузинской республики. Эти силы готовились к выборам и захвату политической власти, что и произошло в октябре-ноябре 1990 г.
Ради объективности надо сказать, что дестабилизация полностью устраивала и определенную группу с абхазской стороны, что и там имелись сторонники «партии войны», которые своими действиями активно толкали события в Грузии к межнациональному расколу, что так четко проявилось в процессах, развернувшихся в Грузии в 1990 г.
Надо отметить, что даже ряд радикальных политических партий Грузии выступил против применения силы. Так, в распространенном среди населения 18 июля 1989 г. документе Национал-демократической партии Грузии, в частности, говорилось: «Призываем грузинскую нацию воздержаться от вооруженного конфликта, так как сегодня мы уже сталкиваемся не с абхазскими сепаратистами или азербайджанскими провокаторами, а с русской армией».
Неужели трудно было понять, что реальная обстановка требовала вмешательства пока еще жизнеспособными силами центра? Ибо и в центре в это время действовали центробежные силы, которые также готовились к развалу Союза.
После того, как между абхазами и грузинами произошло кровавое столкновение, Генеральный прокурор А. Я. Сухарев, не соглашаясь с требованиями абхазской стороны, поручил расследовать дело о событиях 13-16 июля 1989 г. в Сухуми Прокуратуре Грузинской ССР, хотя М. С. Горбачев, у которого по данному вопросу в августе была группа депутатов, обещал: «Это дело будет расследоваться под крышей Прокуратуры СССР».
В связи с этим и абхазские лидеры заявили: «Великая многонациональная страна, в которой межнациональные отношения достигли небывалого обострения, идет к Пленуму ЦК КПСС, специально посвященному этому вопросу. Все обиженные и униженные народы связывают с ним свои надежды на восстановление справедливости. Однако абхазский народ, который не может в отношении себя добиться даже беспристрастного расследования, никакого оптимизма в связи с предстоящим Пленумом ЦК КПСС по вопросам межнациональных отношений не испытывает.
Доведенные до состояния отчаяния многочисленными обращениями к главе нашего государства, мы вынуждены, минуя его, довести обо всем изложенном до сведения народных депутатов СССР.
Мы не признаем расследования событий 15-16 июля 1989г. в Абхазии правоохранительными органами Грузии и Абхазии или с участием грузин и абхазцев, считая его грубым фарсом, и призываем к этому свой народ, который сам ежедневно высказывается аналогичным образом в своих многочисленных телеграммах В союзные органы. К сожалению, в союзные органы массовой информации нам доступ закрыт, поэтому мы вынуждены обратиться к народным депутатам, СССР через зарубежные средства массовой информации»58.
В обращении к абхазскому населению «Всем! Всем! Всем! после событий 16 июля 1989г. НФА утверждал: «При попустительстве и содействии руководства и правоохранительных органов Грузии осуществляется вооружение грузинских национал-экстремистов для проведения массового уничтожения абхазов. В Западной Грузии началось свержение советской власти. В Абхазию просачиваются тысячи боевиков грузинской национальности. На границе Грузии и Абхазии сконцентрировалось вооруженное грузинское ополчение в несколько десятков тысяч человек. Под угрозой жизни абхазов, русских, греков, армян и самих грузин, так как взаимная истребительная бойня не пощадит ни старого, ни малого.
Правительство Грузии дезинформирует Правительство СССР о положении дел в Грузии и Абхазии, препятствует введению комендантского часа, ибо его введение выявит наличие в Абхазии грузинских боевиков, приехавших извне, и лишит Правительство Грузии возможности влиять на развитие событии в антиабхазском направлении. Органы массовой информации Грузии проводят массированную антиабхазскую кампанию.Мы обращаемся ко всем людям доброй воли с призывом использовать все свое влияние, все возможные формы и методы для того, чтобы советское правительство ввело в Абхазии военное положение»59.
20 июля 1989 г. в обращении к командующему внутренними войсками СССР генерал-полковнику Ю. В. Шаталину, НФА утверждает, что «идет четкая запланированная акция по уничтожению абхазского народа. Как этнос он поставлен на грань катастрофы». Далее в документе говорилось: «Понимая, что Вы располагая недостаточными силами, не в состоянии сегодня гарантировать нашему народу право на жизнь, мы настоятельно предлагаем Вам на Ваше усмотрение следующее:
1. Принять наше предложение о временной мобилизации лиц. абхазской национальности на добровольных началах.
2. Формировать из числа добровольцев:
а) подразделения по национальному признаку;
б) командование которыми возложить на ваших подчиненных.
Под документом стояли подписи:
Гогуа Алексей - народный депутат СССР, писатель;
Чанба Роман - старший научный сотрудник Абхазского института ЯЛИ;
Эбжноу Р. И.-член Союза писателей СССР;
Шамба С. М. - ученый секретарь Абхазского института ЯЛИ
Джонуа Николай - член Союза журналистов СССР;
Мархолия И. Р - заместитель председателя НФА60.
В связи с событиями в Абхазии 15-16 июля 1989 г. свою позицию обнародовала и творческая грузинская интеллигенция. В «Заявлении президиума правления СП Грузии» от 19 июля 1989 г. говорилось: «Трагедия по вине части абхазского населения на территории автономной республики является логическим результатом той уступчивой политики, тех неоправданно предоставлявшихся привилегий, которые имели место на протяжении ряда лет со стороны как всесоюзных властей, так и со стороны властей Грузии».
По мнению грузинских писателей, недостаточно серьезное отношение властей к возникшим проблемам и односторонние призывы к «благоразумию» и «прощению», к чему они прибегали до этой поры, означало измену интересам грузинской нации.
Поэтому писатели сочли необходимым дать политическую оценку указанным событиям и потребовали незамедлительно принять необходимые меры по стабилизации положения. Прежде всего призвали воздать по заслугам абхазским террористам, организаторам пролития крови мирного населения. Они считали, что меры, принимавшиеся до сих пор по наведению порядка, неудовлетворительны. «Наибольшая доля вины в совершенном преступлении лежит на тех лицах, которые на протяжении многих лет сеяли среди абхазского населения вражду по отношению к грузинскому народу, в том числе, на организаторах преступной лыхненской акции и на людях подписавших «Абхазское письмо», - было сказано в заявлении.
Таким образом грузинские писатели возлагали ответственность за происшедшее кровопролитие на тех абхазских руководителей, чье «преступное участие в абхазской трагедии для всех очевидно». Было предложено незамедлительно исправить допущенные в кадровой политике грубые нарушения и явные несоответствия. Что имелось в виду, видно из приведенных в заявлении статистических данных, сопоставления удельного веса абхазов и грузин в населении автономной республики.
Так, грузинские писатели напомнили, что грузины составляли 43,9%, то есть значительное большинство, а абхазов было только 17,1%, из 12 министров Абхазской АССР 8 было абхазов, а грузин 3, из 15 народных депутатов СССР 8 - абхазов и 5 -грузин. Аналогичная картина наблюдалась в Абхазии и в отношении всех выборных и номенклатурных должностей. В результате проведения такой «безобразной кадровой политики» быть абхазом «стало социальной привилегией. Именно это обстоятельство вызвало ассимиляцию-абхазизацию малодушной части грузин», - считали авторы заявления.
Упомянув, что абхазское меньшинство имеет свои университеты, телевидение, президиум правления СП Грузии резюмировал: «Вот такова красноречивая картина того, как «притесняются «абхазцы в Грузии»61
Союз писателей Грузии брал на себя роль политического руководителя и указывал: «Необходимо срочно изучить факт замалчивания событий со стороны местного руководства Абхазской автономной республики, произошедших в течение первых часов трагедии, и принять организационные меры в отношении тех членов бюро абхазского Областного комитета Компартии Грузии, которые не заслуживают доверия и поддержки обществом из-за своей преступной деятельности»62.
Приведу еще одно эмоциональное, темпераментное требование грузинских писателей: «В конце концов, настало время для беспрепятственного опубликования в прессе результатов объективных научных исследований по поводу того, насколько законными являются претензии абхазов, и в связи с этим раз и навсегда надо пресечь бесчисленные примеры фальсификации истории»63. Нельзя не признать справедливой критику со стороны правления Союза журналистов Грузии, которое заявило протест всесоюзным средствам массовой информации в связи с предвзятым, необъективным освещением фактов, распространением ложной информации, обвинениями невинных жертв, оправданием преступников, ибо все это подливало масла в огонь и толкало население к новым трагедиям 64.
Действительно, часть журналистов, ряд средств массовой информации и, особенно некоторые телепередачи сыграли в 1988-1991 гг. роль стимуляторов в разжигании межнациональных конфликтных ситуаций, в том числе между абхазами и грузинами. Некоторые грузинские писатели вместо того, чтобы содействовать нейтрализации и изживанию абхазо-грузинского конфликта, допускали утверждения которые еще более его раздували. Так, например, заявлялось: «Абхазские сепаратисты выдвигают неконституционные, незаконные требования о выходе, Абхазии из состава Грузинской ССР, «тогда как надо выяснить вопрос о целесообразности существования на территории Грузии самой Абхазской автономной республики». Как можно не понимать, что исключительно деликатная проблема разрешения взаимоотношений государства и малочисленного народа трудноразрешима и конфликтогенна, о чем свидетелъствует в частности, вся история абхазского народа Х1Х-ХХвв. Секретариат Союза писателей Грузии в сентябре 1989г. обратился также к Генеральному прокурору СССР А. Сухареву, выразив надежду, что «правительство Грузии своими силами сможет пресечь разнузданность абхазских террористов». В этом документе грузинские писатели подчеркнули, что расследование дел по этому направлению правительство и прокуратура республики проводили объективно65.
«Авторы обращения надеялись, что дело будет доведено до конца, виновные, все-равно, кто бы они ни были, грузины или абхазы; будут наказаны. Главное, в конце концов, дойти до корней, "откуда исходит всякая неразбериха", раз и навсегда оценить "суть и механизм действия абхазских экстремистов"»66.
Писатели выражали сожаление, что «их надежды не оправдались, так как А. Сухарев дал распоряжение прокурору ГССР и начальнику розыскной группы Прокуратуры СССР приостановить следствие до выяснения необходимых обстоятельств с целью объективного проведения расследования по выяснению причин трагических событии, развернувшихся в Абхазии в июле сего года».
Далее грузинские писатели заявили: «Мы... наверное, выражаем мысль всего грузинского народа, когда говорим, что своевольные решения Генерального прокурора есть осознанная акция против грузинской нации в целом. Разве можно по-другому оценить решение А. Сухарева, которое было опубликовано в тот день, когда в Москве проходил Всесоюзный пленум по вопросам межнациональных отношений?»67