СТАТЬИ ОБ АБХАЗИИ

Г.ЛЕЖАВА

Политическая ситуация в Грузинской ССР и абхазский вопрос (1987-1992 гг.)
(часть 4)

Таким образом, в конце марта - начале апреля 1989 г. в республике произошло серьезное обострение политической-обстановки, причем события в Абхазии, послужили одним из поводов для проведения радикальными неформальными организациями многодневного несанкционированного митинга, перед Домом правительства в Тбилиси. На митинге (с утра до позднего вечера) присутствовали тысячи граждан. Сотни митингующих оставались здесь и ночью. К 6 апреля антиабхазская направленность митинга отошла на задний план, все активнее стало и выдвигаться требование о выходе Грузии из СССР. Наряду с этим, обсуждались и многие волновавшие общественность насущные проблемы34.
В течение 7 апреля члены бюро ЦК Компартии Грузии несколько раз собирались на совещания в различном составе.
Примерно в 19-20 часов на бюро ЦК присутствовали: Д. И. Патиашвили, О.Е.Черкезия, Н. А.Читанава, Н.А.Попхадзе, Г. Д.Мгеладзе, Н. Р. Саджая, В. М. Сирадзе, И. Н. Родионов, 3. А. Чхеидзе, Г. Г. Гумбаридзе, Г. А. Метонидзе, Б. Д. Махарашвили. Присутствовали: куратор ЦК КПСС по Грузии Лобко, генерал Кочетов, министр МВД Грузии Горгадзе, министр юстиции и первый зам. прокурора республики.
Патиашвили поставил вопрос о введении особого положения и комендантского часа, время не устанавливалось. Все члены бюро его поддержали, но генерал Кочетов не согласился с таким предложением.
Следующая встреча, на которой обсуждалась политическая ситуация, состоялась в рабочем кабинете первого секретаря ЦК поздно вечером 7 апреля. Присутствовали не все члены бюро ЦК (не было: Анчабадзе, Читанова, Родионова и некоторых других). На встрече были Лобко, Селиванов и Буянов из аппарата ЦК КПСС.
Лобко проинформировал присутствующих о своем телефонном разговоре с руководством в Москве и сообщил следующее: необходимо собрать ЦК КП Грузии, взвесить все и принять решение. Все предложения, по его словам, будут приняты и поддержаны в ЦК КПСС. Патиашвили сообщил, что он также разговаривал с руководством ЦК КПСС и подтвердил, что «все наши предложения будут поддержаны».
«Настрой у Патиашвили был в пользу разгона митингующих и нейтрализации лидеров экстремистов, так как они не отказывались от намерения спровоцировать беспорядки в Абхазии»35.
Б. В. Никольский также был сторонником использования силы. Он сказал, что «Москва пока не дает разрешения на арест лидеров экстремистов, несмотря на то, что мы неоднократно посылали свои предложения, но нам говорят, что скоро будет закон. Нам не следует ждать. Нужно действовать, показать силу. В противном случае у партии и власти никакого авторитета не будет. Нужны решительные действия, так как эти митинги -явная антисоветчина».
Секретарь ЦК КП Грузии по пропаганде Н. Попхадзе, просил подумать над тем, какие могут быть последствия, результаты, так как имеется горький опыт использования силовых методов.
Председатель Президиума ВС Грузии О. Е. Черкезия поддержал Н. Попхадзе и добавил, что если «решимся на разгон демонстрации, то следует использовать только силы МВД республики».
Другие члены бюро поддержали идею восстановления правопорядка, согласно выработанного плана действия.
По утверждению А. Собчака, характерно, что никакого документа не только на этом заседании, но и на всех других, предшествовавших 9 апреля как в Тбилиси, так и в Москве не составляли.
7 апреля руководители Грузии не видели иного выхода кроме пресечения митинга силой.
Вот, что говорил об этом комиссии Д. Патиашвили: «6 апреля я позвонил Разумовскому, Медведеву, затем поговорил с Чебриковым. Был вопрос: могли ли мы имеющимися средствами предотвратить демонстрацию? Я просил оказать содействие, чтобы помогли силами...»
Такого же мнения был и Председатель Президиума Верховного Совета О. Черкезия: «На заседании бюро ЦК 7 апреля, вечером, я присутствовал. Официальной повестки дня заседания бюро и проекта решения не было. Обсуждали политическое положение в республике, шел разговор также и о том, нужно или не нужно предпринимать меры по прекращению митинга. Было единодушное мнение, что это необходимо сделать. Так как сил у МВД республики нет, - они в Абхазии,( Опа! А зачем они там все!!!-Vaska) - было решено привлечь дополнительные силы. Какие? Я не поинтересовался. Говорили о том, что необходимо просить об обеспечении охраны объектов.
Обсуждали также вопрос, когда очистить от демонстрантов площадь - 8-го или 9-го апреля? Были разные мнения, но преобладала точка зрения, что надо сделать это раньше. Абсолютно конкретно было сказано, что это необходимо сделать силами милиции. Лично я добавил, чтобы не получилось, что русские начнут бить грузин. Точное время операции на бюро не устанавливалось» 36.
8 связи с необходимости уточнения обстановки, которая возникла к 9 апреля 1989 г. в Тбилиси, интерес представляет заявление Д. И. Патиашвили 28 февраля 1992г.: «...пришло время сказать все. Потому что ошибки, допущенные в те дни, сказываются и ныне. Неслучайно в Грузии после 9 апреля было уже и 2 сентября, и декабрь 1991 г., и январь 1992 г. да и сегодня на нашейI земле льется кровь.
Есть два главных момента, о которых следует сказать сразу, чтобы раз и навсегда поставить точку и больше на эти темы не дискутировать. Первое - это то, что Горбачев знал все. Второе -одним из главных, если не главным виновником трагедии является Гамсахурдиа»37.
«7 апреля собралось бюро ЦК. Обсуждали: выходить ли мне к митингующим? Вопрос не так прост, как может показаться сегодня. Один решать я не мог. Не имел права. Из 16-и членов бюро ЦК КП Грузии 15 были против. Вместо митинга я отправился на телевидение выступать с обращением. Я просил людей разойтись по домам, говорил, что серьезные вещи на площадях не обсуждаются, что дальше здесь будет просто опасно, что войска уже в Тбилиси. Но это дало только лишний повод Звиаду в тот же вечер публично поиздеваться надо мной.
8-го в 10 часов утра мне позвонил Дмитрий Язов: "К Вам приедет мой заместитель Кочетов. Он уже в Тбилиси". Не успел я удивиться, как входит Кочетов. Он сообщил, что освобождать площадь будет армия, в противном случае может повториться, как это было, в Сумгаите.
И почему армия должна делать то, что входит в обязанности милиции? Кочетов начал успокаивать: "Обойдемся без единого синяка". Во время этого разговора велся протокол, который сегодня находится среди прочих документов в моем архиве в надежном месте...
К вечеру в здании ЦК собралось немало народу. Кочетов сообщил, что акция по освобождению площади будет проводиться ночью, что руководить ею назначен генерал Родионов. А его заместителем стал Шота Горгадзе, тогдашний министр МВД Грузии. Была составлена схема действий, предполагавшая, разумеется, только мирный исход. Материалы с этого заседания также лежат в архиве. Что было предпринято во избежание кровопролития?
У всех работников милиции, включая министра МВД, было изъято табельное оружие, чтобы даже случайно никто не мог пустить его в ход. Кроме того, согласно схеме, тогдашнему председателю КГБ Гиви Гумбаридзе поручили расставить среди митингующих своих людей, чтобы они не допустили какого-либо насилия или глупости со стороны солдат, защитили людей на площади.
Всю ночь мы просидели в Доме правительства. Сидели и молча ждали развязки. И когда под утро пришли и сказали, что погибли три человека, а среди них - две женщины, во мне словно что-то взорвалось. Я вскочил и, не помня себя, схватил за грудки Горгадзе: "Почему? Ты же обещал!!!" Он же ответ: "Был бы у меня пистолет, я бы пристрелил Родионова!" Я заметил, что лицо у него было белое. И еще заметил, что он стоит как-то скрючившись. Кто-то сказал, что это генерал Родионов пнул его, со всей силы ногой в пах, когда узнал про гибель людей. Я кинулся к Родионову: "Ты что себе позволяешь?!" Родионов с перекошенным лицом крикнул: "Его не избить, а убить надо! Он же всю схему нарушил, и, по-моему, не случайно!" Вот так он сказал.
Тут выяснилось, что Гиви Гумбаридзе тоже нарушил схему и все предварительные договоренности. Сначала он действительно расставил своих людей среди митингующих. Но в три часа ночи, за полчаса до начала операции, дал приказ разойтись. И все гэбисты ушли. А через 30 минут началось... И что, тоже случайно?»38.
Согласно заключению следственной комиссии Верховного Совета Грузинской ССР по расследованию событий 9 апреля 1989 г., общее количество пострадавших составило 4035 человек. В информационном письме Генерального прокурора СССР о результатах расследования тбилисских событий 9 апреля 1989 г., эти данные признаны безосновательными, документально неподтвержденными. После проверки и систематизации полученных сведений было выявлено общее количество обратившихся за медицинской помощью - 2319 человек.
В заключении комиссии МВД СССР был сделан такой вывод: «Анализ организации и действий группы войск в операции, а также условий и порядка применения личным составом индивидуальных средств защиты и активной обороны, в том числе, специальных средств "Черемуха", позволяет сделать вывод, что деятельность командиров по управлению силами и средствами, а также действия личного состава осуществлялись лишь в рамках устава БС ВВ; войска не превысили своих полномочий в ходе выполнения поставленных задач»39.
«С учетом всех имеющихся доказательств, следствие считает данный вывод объективным, основанным на установлении фактических обстоятельств дела.
За организацию и активное участие в совершении указанных выше групповых противоправных действий, грубо нарушивших общественный порядок, Гамсахурдиа, Костава, Церетели и Чантурия Прокуратурой Грузинской ССР были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по статье 206 (3) УК ГССР.
Полностью подтвердив на следствии совершение противоправных действий, в результате пресечения которых имелись; человеческие жертвы и большое число граждан получили телесные повреждения, а также содержание выступлений на митингах, Гамсахурдиа, Костава, Церетели и Чантурия виновными себя в предъявленном им обвинении не признали, заявив, что вообще не признают правомерность существования советской власти и действующего законодательства в Грузинской ССР.
О нежелании организаторов митинга подчиняться законным требованиям органов власти, прекратить антиобщественные действия, которые могли повлечь за собой человеческие жертвы, говорят все факты. И. Церетели на допросе сказал: "...Нам было известно, что в Тбилиси были приведены специальные подразделения войск для разгона митинга. Но я со своей стороны не предпринимал никаких мер для того, чтобы разошлась начатая мирная акция... Мы были готовы к разгону, призывали народ, чтобы он радостно и мужественно встретил ожидаемую беду..." Через год после трагедии в интервью газете «Неделя» № 18, Г. Чантурия заявил: "Девятое апреля, несмотря на большую пролитую кровь, - это наша победа..."
5 февраля 1990г. уголовное дело по обвинению Гамсахурдиа, Церетели и Чантурия прокуратурой Грузинской ССР было прекращено на основании статьи 6 У ПК ГССР ввиду изменения обстановки, а в отношении Костава - в связи с его смертью (он погиб в автомобильной катастрофе)»40.
По оценке комиссии А. Собчака: «События 9 апреля нанесли ощутимый удар по перестройке, потрясли все наше общество. Уголовную, политическую, моральную и иную ответственность за свои действия должны нести организаторы несанкционированного митинга у Дома правительства (И. Церетели, 3. Гамсахурдиа, Г. Чантурия и другие лидеры неформальных организаций), которые допустили в ходе его проведения различные нарушения общественного порядка, призывали к невыполнению законных требований властей, а когда создалась реальная угроза применения вооруженной силы, не приняли мер к его прекращению, не попытавшись, таким образом, воспрепятствовать трагическому исходу событии.
Все последствия тбилисских событий 9 апреля 1989г., в том числе, пролитая кровь невинных жертв, целиком и полностью находятся на совести организаторов незаконной политической акции, чьи действия должны были квалифицироваться как организация массовых беспорядков и разжигание межнациональной вражды и розни.
Уголовное дело в отношении зачинщиков было прекращено прокуратурой Грузинской ССР необоснованно, так как реального изменения обстановки в то время не произошло. Однако это необоснованное решение не было тогда отменено, а теперь (как это говорится восстановление справедливости и законности по данному делу стало практически невозможным в силу сложившейся политической ситуации в Грузии»41.
Говоря об отношении Э. А. Шеварднадзе к событиям в Грузии в 1989 г., А. Собчак писал: «Особенно сложным для Шеварднадзе оказались последние три года на посту министра иностранных дел и члена Политбюро, когда его реформистская деятельность на международной арене, повлекшая за собой такие глубокие изменения в мире, протекала на фоне глубочайшего кризиса и местного национального движения в его собственной стране - Грузии. Это не могло не быть для него источником глубоких нравственных переживаний и сильно влияло на его политические позиции.
Главный свой выбор он сделал в декабре 1990 г., когда принял решение об уходе в отставку и на весь мир прозвучало его предостережение о возможности диктатуры самых реакционных прокоммунистических сил в Советском Союзе.
Как признавался сам Э. А. Шеварднадзе, впервые мысль об отставке с поста министра иностранных дел и об уходе из политического руководства Коммунистической партии Советского Союза возникла у него после трагических событии 9 апреля 1989г. в Тбилиси. И особенно после обсуждения заключения комиссии, которую возглавлял А. Собчак и выступления главного военного прокурора А. Ф. Катусева...»42. ;
Если бы Собчак привлек внимание к ультранационалистическим замыслам организаторов несанкционированного митинга в Тбилиси, возможно, не было бы кровавого кошмара в Южной Осетии, не было бы войны в Абхазии.
Е. К. Лигачов прав, заявляя: «История - суровый экзаменатор. Рано или поздно она выставляет оценки тем политикам, которые в угоду конъюнктурным соображениям извращают факты. В данном случае можно сказать, что история подвела итог быстро, очень быстро: в том, что сегодня происходит в Грузии, ясно виден "след Собчака"»43.
Обвинения, предъявленные по «Тбилисскому делу», оказались ложными, но само это политическое «дело», фальсифицированное радикалами, оказало огромное влияние на ход событии в стране; по сути дела, на данном этапе произошел выход Грузии из состава СССР. Главные организаторы и вдохновители кровавой провокации в Тбилиси - тогда оказались на вершине власти в республике. А некоторые депутаты и журналисты, фактически способствовали возникновению тяжелейшего, кризиса в Южной Осетии, Абхазии44.
Народный Форум Абхазии всегда отвергал утверждение партийных и государственных деятелей Грузинской СССР о том, что трагические события в Тбилиси явились следствием принятия, того «антиконституционного, противоречащего решениям XXVII съезда КПСС и XIX партконференции» обращения представителей трудящихся Абхазии в с. Лыхны»43. Руководство НФА утверждало в письме к М. С. Горбачеву, что «обращение, принятое в с. Лыхны, было откликом представителей трудящихся, Абхазии на рекомендацию ЦК КПСС представлять свои предложения по национальным проблемам, в том числе, по таким проблемам, как совершенствование социалистической федерации, дальнейшее развитие правового статуса союзных и автономных республик»46.
По мнению руководства НФА, искусственно разжигая абхазо-грузинскую конфликтную ситуацию, лидеры грузинского национального движения пытались скрыть истинный характер происходивших в Грузии социально-политических процессов. Особо подчеркивалось, что лидеры грузинских радикалов требовали упразднения автономных образований и наказания видных деятелей абхазской науки и культуры «лишь за то, что они защищали интересы своего народа».
По мнению НФА, «политика необоснованных компромиссов и дезинформации привела к логическому концу, - печальным событиям последних дней», а в принципе руководство Грузии имело все возможности предотвратить эти события.
В письмах НФА говорилось, что уже более двух недель продолжаются несанкционированные митинги, оскорбляющие чувства абхазского народа все чаще раздаются призывы «пролить кровь», «устроить абхазцам черный день». «В городе Гагры со второго апреля не прекращаются ежедневные несанкционированные митинги. Присутствующий при этом ответственный работник ЦК КП Грузии Чхеидзе сам не принимает никаких действенных мер. Ряд важнейших народнохозяйственных объектов, школ, вузов, техникумов города Сухуми парализованы».
«В сложившейся обстановке, - заявлялось в одном из обращении абхазских деятелей, - необходимо решительное и безотлагательное вмешательство ЦК КПСС и советского правительства, ибо создавшаяся в республике ситуация еще раз со всей определенностью продемонстрировала невозможность дальнейшего сохранения Абхазии в составе Грузии»47.
В обращении к М. С. Горбачеву от 23 июня 1989 г. видные общественные деятели, народные депутаты СССР, народный поэт Абхазии, Герой социалистического труда Б. В. Шинкуба и председатель Союза писателей Абхазии А. Н. Гогуа писали, что «группа народных депутатов от Абхазской АССР обратилась к Съезду народных депутатов СССР с запросом по созданию депутатской комиссии по Абхазии в связи с созданием в автономной республике чрезвычайно сложной обстановки, грозящей вылиться в трудноразрешимый межнациональный конфликт. Однако такая комиссия не была создана. В настоящее время, ситуация достигла критической точки. Второй день в столице Абхазской республики Сухуми происходит многотысячное собрание общественности. Урегулирование создавшегося положения невозможно без вмешательства комиссии ЦК КПСС и Верховного Совета СССР. Просим разрешить данный вопрос в кратчайший срок.
Общественность требует незамедлительного возвращения в республику всех народных депутатов от Абхазской АССР в связи с создавшейся обстановкой»48.
23 мая 1989г. в Сухуми в Доме творческих союзов состоялось собрание представителей городов и районов Абхазской АССР, которые также обратились в ЦК КПСС в связи с тем, что в Абхазии вновь создалась критическая ситуация на почве резкого обострения межнациональных отношений. На сей раз это было вызвано принятием ЦК КП Грузии решения о праздновании 26 мая как дня восстановления грузинской национальной государственности.В принятом на этом собрании документе подчеркивалось, что указанное решение было принято «без учета волеизъявления широких слоев многонационального населения Абхазской АССР и является актом оскорбления национальных чувств абхазского народа, глумлением над памятью жертв меньшевизма. И это не может не обострить до крайности и без того напряженную политическую обстановку в республике, что повлечет за собой самые непредсказуемые последствия.
Исходя из вышеизложенного, считается необходимым принятие решительных, безотлагательных мер для того, чтобы предотвратить празднование 26 мая на территории Абхазской Автономной Советской Социалистической Республики».
Обращение в адрес заместителя заведующего отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС В. А. Михайлова от 24 июня 1989 г. было подписано участниками собрания представителей абхазского народа, созванного по инициативе НФА 22 июня 1989г. В собрании участвовало около 1000 человек, в том числе и представители руководства Абхазской АССР. Оно приняло ряд обращений в органы власти, а затем вылилось в сидячую демонстрацию протеста, которая продолжалась и до прибытия 1 июля в Сухуми депутатской комиссии ВС СССР по изучению общественно-политической ситуации в Абхазии. В, конце июня к этой акции присоединилась и группа народных депутатов СССР от Абхазской АССР49.
«Айдгылара» в своем обращении «К населению Абхазии» от 25 июня 1989 г., отмечая факт обострения межнациональных отношений, так разъяснял причину не утихающих межнациональных распрей, лихорадивших автономную республику: «Пользуясь возможностью, предоставленной политикой гласности и демократизации нашего общества, экстремисты, из неформальных организаций Грузии крайнего толка всячески пытаются вернуться к печально известным временам так называемой «демократической», то есть меньшевистской Грузии, которая учинила кровавую расправу над молодой «Абхазской коммуной» 1918г. и установила свою антинародную диктатуру, основанную на германских штыках и иностранном капитале.
В обращении говорилось, что экстремисты пытались поделить по национальному признаку ряд идеологических, культурно-просветительных учреждений и учебных заведений, Абхазский государственный университет, Абхазское телевидение.
После известных событий вокруг обращения абхазского населения 18 марта 1989г., 27 июня 1989г. на собрании представителей абхазского народа в городе Сухуми в адрес ЦК КПСС и ВС СССР было принято очередное обращение. Его опубликовали 2 июля 1989г. Оно вновь пыталось идеологически обосновать поднятое в предыдущих документах требование - о выходе Абхазии из состава Грузинской республики.
Сославшись на то, что, понимая важность проблемы совершенствования национальных отношений, ЦК наметил проведение специального пленума, призванного восстановить ленинские принципы социалистического федерализма, авторы обращения считают «первоочередной задачей, стоящей перед пленумом, извлечение уроков из прошлого... выработку эффективных мер по осуществлению на современном этапе ленинской национальной политики». Интересно, что авторы обращения не видели противоречия в том, что, с одной стороны, считали своей главной задачей добиваться «подлинной гармонии интересов всех наций и народностей страны на принципах социалистического интернационализма, обеспечивать укрепление и дальнейшее развитие нашего многонационального государства», а с другой стороны, объявляли существовавшие принципы национально-государственного устройства грубым нарушением в период культа личности Сталина, считали справедливым для решение данного вопроса, при котором, для достижения подлинной гармонии интересов всех наций и народностей страны, необходим пересмотр жесткой четырехступенчатой иерархии, по их мнению, нарушающей принцип равноправия народов. Это, в конце концов, создает условия всем существующим малочисленным народам и народностям, находящимся в составе Российской Федерации или бывших союзных республиках, на автономных или республиканских началах объявлять себя независимыми, что, в свою очередь, должно сопровождаться пересмотром территориальной целостности республик или Федерации. С вытекающими отсюда последствиями, свидетелями которых мы уже стали в настоящее время.
Авторы обращения тогда - 27 июня 1989 г. - считали, что лишь при таком подходе, как они тогда предлагали, возможен выход из тупика, в который завели отклонения от ленинских принципов национальной политики50.
В настоящее время можно переосмыслить их рекомендации ЦК КПСС с точки зрения реальной ситуации.
Обращение признавало, что не существовало никаких юридических механизмов и правовых способов перехода Абхазской автономной республики в другое статусное состояние и заявляло о необходимости создания такого механизма. Утверждалось, что он будет одной из важнейших реальных гарантий действительного равноправия наций, обеспечения жизненных интересов автономной республики.
Авторы обращения утверждали, что признанный Лениным принцип добровольности вхождения в состав той или иной федерации на равноправных, или же на автономных началах, затем фиксированный в Конституции РСФСР 1918 г. - и в Конституции Грузии 1922г., а также ленинский принцип равного представительства в Совете Национальностей Верховного Совета-СССР союзных и автономных республик, закрепленный в Конституции СССР 1924г., в дальнейшем, в послеленинский период, были фактически грубо перечеркнуты сталинской Конституцией 1936 г. В этом вопросе не на ленинских, а на сталинских позициях, остался общесоюзный законодатель и в 1977 г.51. Авторы обращения считали, что «пора, наконец, решительно раз и навсегда исправить эту грубейшую «ошибку». При этом, они обращали внимание ЦК КПСС на то, что в принятых после 1977г. основных законах автономные республики даже не называли государством52.
Относительно положения абхазского народа начиная с июля1989 г., обращение утверждало, что «угроза его национальному существованию, исходящая от Грузии, не только не исчезла, но в условиях нарождающейся демократии приняла более откровенный характер». Поставив перед собой задачу выхода из СССР, лидеры экстремистов не могли не учитывать слабость своих позиции в Абхазии. В начале декабря 1988 г. действия «ударных» групп были направлены на развертывание широкой пропаганды своих идей среди грузинского населения автономной республики и зондирования возможностей привлечения абхазов под свои меньшевистские знамена. Еще звучали лозунги о братстве абхазов и грузин, призывы объединиться против «имперской России». Однако получив решительный отпор, экстремисты полностью раскрыли свои истинные цели. Появились призывы об упразднении Абхазской автономии, напомнили о себе давно осужденные антинаучные теории, утверждающие, что абхазы не являются автохтонным населением края о том, что коренным населением Абхазии являются грузинские племена и т. д.
В обращении обвинялись и все бывшие и вновь выдвинутые руководители ЦК КП Грузии. Как известно, после трагических событии в Тбилиси 9 апреля 1989 г. произошла смена высшего руководства Грузинской ССР: первым секретарем ЦК КП Грузии был избран Г. Г. Гумбаридзе, который, по утверждению авторов обращения, не осмелился хотя бы признать очевидное существование идеологии грузинских меньшевиков.
В заключение собрание представителей Абхазии потребовало:
1. При подготовке новой Конституции СССР пересмотреть существующую четырехступенчатую форму национально-государственного устройства СССР, как не отвечающую принципам полного равноправия народов.
2. Поскольку грузинская республиканская партийная организация и ее ЦК отошли в целом от ленинских принципов партийности, а действия их не соответствовали уставу и программе КПСС, коммунисты-члены Народного Форума Абхазии пришли к единодушному мнению: дальнейшее пребывание в рядах грузинской партийной организации несовместимо со званием члена ленинской коммунистической партии53.
3. События 15-16 июля 1989 г. в Абхазии
В 1989 г. произошло разделение по национальному принципу Абхазского университета, и Союза писателей, на базе грузинского отделения университета был создан Сухумский филиал Тбилисского университета. Из Союза писателей Абхазии выделилась грузинская секция. Народные депутаты ВС СССР Б. В. Шинкуба и А. Н. Гогуа в первых числах июля 1989 г. телеграфировали А. И. Лукьянову и В. В. Бакатину: «В эти дни в Абхазии сложилась чрезвычайная обстановка на межнациональной основе. Особо остро стоит вопрос Абхазского государственного университета и незаконно функционирующего филиала Тбилисского государственного университета в г. Сухуми. С ведома Совета Министров Грузинской ССР продолжается разделение университета по национальному признаку. Ни силы органов внутренних дел, ни общественность не способны предотвратить межнациональные столкновения. В связи с этим, просим незамедлительно решить вопрос о выделении войсковых сил МВД СССР, так как 16 июля незаконно созданный филиал намеревается приступить к приемным экзаменам».