К концу 80-х годов прошлого века в Абхазии функционировали две крупные армянские общины: сухумская «Крунк» и гагрская «Маштоц». Обе эти общины были созданы как культурно-благотворительные, но между ними были и отличия. Эти отличия становились тем заметнее, чем острее становился кризис отношений между Грузинской ССР и Абхазской АССР.

Сухумская община под руководством Альберта Тополяна активно участвовала в политической жизни Абхазии. Депутаты от этой общины присутствовали в Верховном Совете республики, сухумская армянская община имела заметное политическое влияние также и за счет тесных контактов ее руководства с многочисленными политическими силами в Армении. Задавленная блокадой и воюющая Армения в лице ее официального руководства неохотно шла на контакты с достаточно политизированным культурно-благотворительным обществом «Крунк», прекрасно понимая, что эти контакты осложняют и без того не простое положение страны в регионе. Свято место пусто не бывает и вместо официальных властей Армении сухумская община оказалась под пристальным вниманием ряда армянских партий националистического толка.

В отличие от сухумской общины, гагрская под руководством Арсена Чакряна заметно дистанцировалась от участия в политической жизни Абхазии. Внешне гагрская община больше напоминала культурно-благотворительное общество, активно и открыто контактируя с министерством культуры Армении и активно занимаясь благотворительной деятельностью. Гагрская община, как одна из наиболее многочисленных и стратегически важных, находилась под постоянным прессингом со стороны как грузинской, так и абхазской частей республики. Если с «Крунком» все было понятно – сухумская община четко обозначила свои политические предпочтения в пользу абхазской фракции Верховного Совета, то «Маштоц» активно сопротивлялся всем попыткам втянуть его в политику. Это сопротивление вызывало недовольство со стороны всех политических сил Абхазии, так как более 10 тысяч армян, проживавших в гагрском районе оказывались довольно внушительной силой способной действовать как угодно не предсказуемо.

Тем временем противостояние абхазов и грузин в Абхазии достигало пика. Грузинские националисты выступали все более агрессивно и в воздухе запахло вооруженным конфликтом. Стороны, мало доверяя армянам, скорее пытались максимально нейтрализовать их. Так, и грузины и абхазы создавали политические движения в состав руководства которых вводили влиятельных людей из числа армян. Столкновения между грузинами и абхазами, которые произошли в 1989 году, все же не выявили того, в чью пользу отдают предпочтения армяне Абхазии. Более того, абхазы все меньше доверяли гагрским армянам так как те незадолго до этого плечом к плечу с грузинами встали на пути колонны турок месхетинцев, которые пытались через Адлер пройти в Грузию. Грузины тоже не доверяли армянам, так как сухумский «Крунк» все жестче отстаивал интересы армянской диаспоры в Верховном Совете Абхазии, все чаще становясь на сторону абхазской фракции. Грузинские националисты во главе с Тамазом Нодарейшвили, понимая, что армяне действительно внушительная сила, способная изменить расстановку политических сил в республике, мешающая добиться численного большинства в Верховном Совете законными методами, инициировали ряд демонстраций, где зазвучали наиболее жесткие националистические лозунги. Целью этих выступлений было оказать давление на армянское и русское население для того, чтобы заставить отказаться от открытой поддержки абхазов. Угроза возымела действие. Некоторые армянские деятели были запуганы и отказались от работы в общинах. Этот период стал некой чертой, когда армяне Абхазии начали все отчетливее понимать, что вероятность того, что диаспора будет втянута в конфликт очень велика. В это время резко обострилась военная обстановка в Нагорном Карабахе. Армянские диаспоры организовали сбор средств в помощь воюющим братьям и закупили и отправили в Карабах несколько партий военных грузов. Из Абхазии в Карабах поехали добровольцы из числа местного армянского населения.

На этом фоне продолжалось усиление грузинского националистического движения. Лозунги по типу «Грузия для грузин» звучали все чаще и все чаще возникали обострения грузино-абхазских отношений. Из разговоров с бывшими руководителями армянской общины «Маштоц» автору стало понятно, что именно разрастание грузинского националистического движения стало их главной головной болью. Армянская гагрская община в тайне начала спешную переделку своей организационной структуры. Структура общины приняла тот вид, который в последствии был реализован в суверенной Абхазии в виде мобилизационного механизма. В каждом населенном пункте гагрского района (а в городе Гагра на каждой улице, где компактно проживало армянское население) был назначен старший (на армянском «мец»), за каждым старшим закреплялась группа мужчин, в задачу которых входило в случае сигнала явиться в место сбора. «Маштоц» продолжал сохранять нейтралитет и внимательно наблюдать за ситуацией в Абхазии.

В этот период произошел первый конфликт между сухумской и гагрской общинами. «Крунк», активно поддерживавший абхазскую сторону, попытался подмять под себя «Маштоц». На совместном собрании в Гаграх произошла стычка между представителем «Крунка» и «Маштоца». В ответ на требование представителя «Крунка» проводить единую согласованную политическую линию, представитель «Маштоца» заявил, что участвовать в конфликте против грузин гагрская община не будет и даже если вынуждена будет принять участие в конфликте, то не будет отстаивать чьи-либо интересы кроме интересов армян. С этого момента между двумя общинами легла глубокая пропасть противостояния.

14 августа 1992 года грузинские войска вошли на территорию Абхазии и началась война. С первых же дней войны официальное руководство сухумской общины поддержало абхазскую сторону и впоследствии эвакуировалось в Гудауту вслед за руководством Абхазии во главе с Владиславом Ардзинба. Не смотря на призыв Альберта Тополяна – главы «Крунка», армянское население сухумского и прилегающих районов не приняло массового участия в сопротивлении грузинской агрессии. «Крунк» оказался дезорганизованным и члены общины начали самостоятельно решать возникшие проблемы: вывозить в Россию и Армению семьи, имущество, друзей, гостивших тем летом. Сухумские армяне в первые дни войны так и не встали массово на сторону абхазов, несмотря на старания Альберта Тополяна.

Практически та же проблема была и в Гаграх. Однако, в гагрском районе четко сработал созданный незадолго до этого механизм. Большая часть мужчин была мобилизована и находились в полной готовности. Необходимо отметить, что оружия у армян не было, мужчины вели непрерывное наблюдение за ситуацией, и вся информация стекалась в специально созданный центр. Только армянские наблюдатели до последнего момента вели колонну грузинской бронетехники, приближавшейся к городу.

С переходом большей части гагрского района под контроль грузинской администрации проблем у армянской общины прибавилось. Вошедшие в город грузинские войска занялись повальными грабежами. Вначале разгрому подверглись брошенные дома этнических абхазов, однако уже в первую неделю пребывания грузинские войска начали совершать насильственные действия в отношение армян и русских (позже грабили и грузин). Армянская диаспора через своих представителей активно занималась каждым фактом противоправных действий в отношение армянского населения. Однако уже в начале сентября грузины и армяне оказались на грани вооруженного конфликта. Напряженные отношения возникли из-за того, что грузинские гвардейцы, которые действовали в городе без контроля, ограбили главу гагрской общины «Маштоц» Чакряна. Когда представители общины попытались решить этот вопрос мирным путем, обратившись в гагрскую администрацию, их арестовали и передали в руки боевиков военизированного формирования «мхедриони», которые попытались устроить самосуд. Только личное вмешательство главы Гагры Михаила Джинчарадзе, который встал на пути расстрельной команды, спасло людей от гибели. Испугавшись расправы, глава «Маштоца» Арсен Чакрян выехал из города, отказавшись от поста главы армянской общины. На его место пришел бывший учитель армянской школы Хачик Минасян, человек мягкий и дипломатичный. Новый глава общины сумел спустить конфликт на тормозах понимая, что невооруженные люди не смогут противостоять вооруженным до зубов грузинским боевикам, которых активно поддерживала большая часть местных грузин. Единственное на что пошла община – был озвучен строгий приказ о том, чтобы армянское население ни в коем случае не участвовало в боевых действиях на грузинской стороне. Проблемы армянской общины на этом не закончились. Видя свою полную безнаказанность, грузинские боевики все чаще участвовали в нападениях на армянские дома, вынуждая людей бежать из города, бросая имущество на разграбление.

Новый конфликт между армянами и грузинами не заставил себя ждать – грузинские военные провели первую спланированную массовую антиармянскую кампанию. В середине сентября 1992 года в армянскую часть села Колхида в пригороде Гагры вошла бронетехника грузинских сил. Боевые машины пехоты блокировали центральную улицу села с двух сторон, а военные начали ходить по домам и предупреждать людей, чтобы те немедленно собирались и выезжали. При этом людям запрещали брать с собой большую часть имущества, автотранспорт «реквизировался» тут же во дворе. Грузинские военные мотивировали свои действия тем, что абхазы собираются открыть артиллерийский огонь по селу и необходима срочная эвакуация. Обезумевшие от страха люди хватали сумки с самым необходимым и бежали из села. В селе остались только наблюдатели армянской общины, которые с ужасом сообщали о том, что грузинские военные грабят брошенные дома и вывозят награбленное. Разграбление села продолжалось двое суток, двое суток в сторону морпорта вечерами двигались колонны бронетехники и тяжелых армейских грузовиков грузинской армии, загруженных электроникой, бытовой техникой, коврами, домашней утварью, бельем. Часть награбленного вывозилось на глазах местных жителей вертолетами с гагрского стадиона. По свидетельству очевидцев в ограблении армянских домов самое активное участие принимали и местные грузины – соседи. Через двое суток по селу действительно ударила тяжелая артиллерия. Однако, гаубицы стреляли не с абхазской стороны, а с объездной дороги, контролировавшейся грузинскими войсками. Разграбленное село было полностью сожжено, досталось и грузинской части села, где были погибшие среди мирного населения. В ответ на это преступление начались волнения среди армян гагрского района. Грузинская сторона была вынуждена перебросить с фронта армейские части и разместить их в городе для того, чтобы в случае открытого выступления армян, силой подавить его. В течение суток проходили непрерывные заседания руководства диаспоры, консультации с наиболее авторитетными грузинскими политиками, не запятнавшими себя преступлениями против населения. Сутки гагрский район балансировал на грани вооруженного столкновения местных армян с грузинами. Развязка наступила на следующий день, когда армянские лидеры отменили народные выступления и митинги. Сегодня уже понятно, что руководители диаспоры поступили абсолютно правильно. Шансов на успех в сложившейся обстановке практически не было и руководство диаспоры приняло единственно правильное решение – рекомендовать армянскому населению эвакуироваться из Абхазии в Россию. Таким образом, в сентябре 1992 года из Абхазии в Россию увеличился поток беженцев.

Не лучше обстояли дела и в Восточной Абхазии. Практически опустели армянские села очамчирского и гульрипшского районов, где развернулись массированные боевые действия. В столице Абхазии грузинские боевики развернули настоящую охоту за семьями руководителей сухумской общины «Крунк». Множество людей проходили через сухумское СИЗО, в своей сухумской квартире была убита мать главы «Крунка» Альберта Тополяна. Этот период и стал чертой, когда впервые были отмечены факты участия армян в боевых действиях на стороне абхазских сил. Первые факты, подтверждающие информацию о том, что армяне воюют на абхазской стороне поступили с Восточного фронта. Однако участие представителей диаспоры не было скоординированным и санкционированным руководством армянских общин и представляло собой спонтанное выступление отдельных людей. Отношения между грузинами и армянами продолжали ухудшаться. Грузинская сторона уже открыто обвиняла армян в том, что те отказываются поддержать борьбу за территориальную целостность Грузии. Начались погромы.

2 октября 1992 года абхазское ополчение и отряды добровольцев Конфедерации горских народов Кавказа (КГНК) вошли в Гагру и на улицах города завязались ожесточенные бои с грузинскими войсками. Так получилось, что абхазские силы шли на штурм через районы  города, населенные преимущественно армянским населением (Альпийское и Сосновая роща). Необходимо отметить, что за все время боев в городе не отмечено ни одного факта зверств и прочих противоправных действий в отношение армянского населения со стороны абхазских сил. Это оказало свое положительное влияние на формирование отношения представителей диаспоры к абхазской стороне. Впоследствии армянское население помогало абхазским ополченцам и добровольцам КГНК в окрестностях Гантиади.

С переходом гагрского района под контроль абхазских властей, община «Маштоц» возобновила свою деятельность. Политикой общины, как и прежде, являлось сохранение полного нейтралитета и неучастие в боевых действиях на какой-либо стороне. Однако, жесткого указания о неучастии представителей армянской диаспоры в боевых действиях на абхазской стороне не было.

Начиная с ноября 1992 года вновь обострился конфликт между находящимся в эвакуации «Крунком» и гагрским «Маштоцем». Альберт Тополян продолжал требовать начала полномасштабной мобилизации армянского населения и выступления на стороне абхазских сил. В «Маштоце» не было однозначного мнения, некоторые члены общины требовали присоединиться к «Крунку» и действовать совместно.

К первой январской операции по освобождению Сухума в рядах вооруженных сил Абхазии уже воевали до сотни представителей армянской диаспоры. В основном это были бойцы Пицундского батальона, жители Гудауты и гудаутского района и партизаны Восточного фронта. Однако массового участия в боевых действиях армяне пока еще не принимали.

Зимой 1993 года впервые армянское население столкнулось с угрозами в свой адрес со стороны чеченских добровольцев. К этому моменту в Абхазию приехали группы чеченских боевиков, принимавших участие в войне в Нагорном Карабахе на стороне Азербайджана. Зима 1993 года была отмечена двумя столкновениями между армянами и чеченцами, результатом чего стало двое убитых в результате перестрелок чеченских бойцов. Локальные столкновения не переросли в полномасштабные боевые действия в тылу абхазских сил после ряда встреч представителей армянской диаспоры с руководством Абхазии.

С территории, подконтрольной грузинской стороне, продолжался массовый отток мирного населения, подвергавшегося непрерывным грабежам и насилию. Грузинская военная администрация со своей стороны предприняла меры к втягиванию армянского населения в войну на своей стороне. Для достижения этой цели была разработана целая программа, первым шагом которой стала мобилизация армянского населения Восточной Грузии (в основном района Боржоми, Кутаиси и Тбилиси). Армян включали в состав воинских частей, направлявшихся на абхазский фронт. Перед отправкой армян подвергали соответствующей идеологической обработке: сообщалось, что «мусульманское абхазское население совместно с северокавказцами осуществляют второй геноцид армян в Абхазии и необходимо срочно оказать помощь братьям». Результатом стала мобилизация всего нескольких десятков этнических армян, отправившихся сражаться за спасение братьев-христиан. Однако, первая попытка массового вовлечения армянской диаспоры Грузии в войну провалилась. В этой обстановке грузинские власти сочинили новый миф о том, что «армяне Абхазии (потомки тех, кто бежал от геноцида из Западной Армении в начале прошлого века) суть турки и по этой причине поддерживают абхазов». То есть активно разыгрывалась так называемая «исламская карта». На контролируемых грузинской стороной территориях в Абхазии ситуация обстояла несколько сложнее, армянское население как и прежде отказывалось брать в руки оружие. Грузинская администрация в Сухуме начала создавать отряды самообороны в задачу которых входила охрана улиц города от открыто орудовавших бандитов. Созданные отряды самообороны, безусловно, не могли остановить вал преступности, да и не для этого создавались. Главная цель создания этих групп, во главе которых ставили специально назначенных людей из числа местных грузин – создать такие условия, чтобы не-грузинское население, опасаясь мести со стороны абхазов, активнее участвовало в войне за «территориальную целостность Грузии». Этот изощренный шаг грузинской военной администрации впоследствии сыграл свою зловещую и роковую роль.

В конце февраля – начале марта 1993 года произошла цепь трагических событий: грузинская армия совершила ряд нападений на армянские села сухумского, гулрыпшского и очамчирского районов Абхазии. Строго говоря, такие «рейды» грузинская армия совершала периодически, однако, то что произошло в этот раз оказалось беспрецедентным по своей жестокости преступлением, сравнимым с преступлениями немецко-фашистских карателей в Белоруссии. Однажды утром грузинские танки и броне машины окружили армянское село Лабра. Жителям села был выставлен ультиматум. Как стало известно автору от очевидцев, боевики требовали (дословно) «накрыть броню танка золотом так, чтобы ее (броню – Л.А.) закрыть полностью. Если хоть чуть-чуть броня из-под золота будет видна, то мы устроим вам второй Карабах». Уже не раз ограбленные, жители не смоги собрать требуемое количество золота, денег и других драгоценностей. Женщины срывали кольца с пальцев и серьги из ушей, отдавали последние деньги. Но этого оказалось мало и танки открыли огонь по селу. Люди пытались спрятаться от огня за пределами села, бежали с детьми на руках, но были возвращены обратно грузинскими боевиками, окружившими село. После непродолжительного обстрела в село вошла грузинская армия. Первыми были собраны и расстреляны мужчины, женщин с детьми сгоняли в большой дом в центре села, людям стреляли под ноги, молодых девушек раздевали и заставляли танцевать, насиловали, на глазах у матерей насиловали и убивали детей, были факты самоубийств людей, не выдержавших издевательств. Полностью ограбив и растерзав село, боевики согнали часть жителей в металлический ангар, использовавшийся в качестве гаража, и сожгли заживо. Одновременно были точно так же уничтожены и другие армянские села Цебельда (гулрыпшский район), Атара-Армянское (очамчирский район).

Из свидетельств К., армянки, проживавшей в селе Мерхеул Гулрыпшского района:

27 марта 1993 года четверо грузинских гвардейцев ворвались в наш дом. Потребовали ключи и техпаспорт машины. Они увидели у меня золотые зубы и решили их вырвать. Но тут на улице началась стрельба и они ушли…

19 апреля на нашу улицу опять пришли гвардейцы. Одна группа зашла в дом к Рафику Оваликяну (60 лет), которого сразу застрелили. Другая – к Забику Вартаняну, в дом которого от испуга забились все армяне с нашей улицы. Стали требовать денег, золота, бить всех. Женщин били ногами в живот, каблуками наступали на наши руки…

Из свидетельств Манучара Акопяна, армянина, жителя села Лабра Очамчирского района:

Это было днем, часа в три. Грузинские гвардейцы собрали семьи Рафика Текнеджяна, Сурена Текнеджяна, Тиграна Казаджана – всего человек 20 – и заставили их рыть глубокую яму. Затем женщин и маленьких детей заставили в нее спуститься, а мужчинам приказали засыпать их землей. Когда засыпали землей выше пояса, гвардейцы сказали: «Принесите деньги, золото – и много, не то закопаем вас всех живыми». Собралось почти все село, стоял неимоверный крик о пощаде. Это была жуткая картина. Собрали деньги, золотые кольца, кто что мог.

Из свидетельств Геворга, армянина, проживавшего в селе Лабра:

В табуретке делали отверстия и сажали на нее мужчин и женщин, снизу поджигали. Таким пыткам подвергли Зину и Вазгена Полозян, Габриэла Мелконяна и других… Женщин насиловали по 15 – 20 человек.

//сборник «Абхазская трагедия» 1993 год//

Весть о геноциде армянского населения Абхазии грузинами вызвала бурю негодования среди армянской диаспоры. На срочно созванном заседании руководства гагрской общины «Маштоц» было решено официально поддержать абхазскую сторону и выступить с оружием в руках на абхазской стороне, в это же время было объявлено о формировании мононационального армянского подразделения. Руководство общины полностью использовало ранее созданную организационную схему.

Срочно собирались деньги на организацию армянского батальона. Автор сам является очевидцем того, как собирались деньги на нужды армянской общины Абхазии. Группа представителей общины «Маштоц» объехала практически все армянские общины России, встречались с известными и влиятельными в то время людьми. Вторая группа одновременно занималась поисками каналов для закупки и доставки вооружений для создаваемого подразделения. Необходимо отметить, что вооружения закупались не только и не столько в России. К середине марта 1993 года армянская диаспора «Маштоц» получила новые вооружения и экипировку. К этому моменту уже была собрана группа из числа гагрских армян численностью до сотни человек. Командиром группы был назначен достаточно уважаемый в общине человек, бывший комсомольский работник. В процессе организации подразделения выявились разногласия между «Крунком» и «Маштоцем». Глава сухумской общины попытался взять под свой полный контроль создаваемое подразделение. В «Маштоце» рассудили по своему: решили, что член абхазского правительства пытается надавить на гагрскую общину и лишить ее ведущей роли в районе. В действительности дело обстояло несколько сложнее, Альберт Тополян, являясь сподвижником лидера абхазов Владислава Ардзинба, рассудил, что организация мощного воинского формирования, мало контролируемого абхазскими властями и дислоцированного в стратегически важном приграничном районе Абхазии, может привести к непредсказуемым последствиям. Лидер «Крунка» ввел в состав батальона, получившего имя армянского национального героя времен Второй мировой войны маршала И.Х.Баграмяна, армянских бойцов из сухумского района, покинувших свои дома. Кстати, и командир батальона был назначен с подачи Альберта Тополяна, а сам комбат стал членом «Крунка». По просьбе местного армянского населения руководство «Маштоца» обратилось в Святой Эчмиадзин с просьбой к католикосу всех армян прислать в Абхазию священника. Вскоре из Армении прибыл молодой священник Тер-Грикор, который занялся организацией временного помещения под церковь.

К 15 марта 1993 года в состав вооруженных сил республики Абхазия организованно влился отдельный армянский мотострелковый батальон имени маршала Советского Союза Ивана Христофоровича Баграмяна. Железная дисциплина, установленная в батальоне с первых дней его существования, привлекала в его ряды новых бойцов и не только из числа местного армянского населения. Необходимо отметить, что армянский батальон (в народе «баграмян») был чуть ли не единственным полнокровным подразделением абхазской армии и насчитывал более 300 бойцов. Кроме армян в его рядах сражались греки, абхазы, кабардинская разведрота.

Первый бой, в котором принимал участие весь батальон, состоялся в самое трудное для абхазской стороны время – это был второй штурм столицы Абхазии 15 – 16 марта 1993 года. В бой уходили с площади перед армянской церковью. Однако первый бой оказался не совсем удачным - батальон начал выдвигаться в сторону противника, прорвав оборону, как вдруг нарвался на хорошо организованную засаду. Засада была уничтожена, но батальон понес большие потери. Наступление абхазских сил на Сухум завершилось неудачей. Подводя итоги неудачной операции, командование абхазских вооруженных сил признало, что «баграмян» был лучшим и единственным, выполнившим все пункты поставленной задачи.

Неудачная операция, следствием которой стало огромное количество жертв, сильно ударила по всему народу Абхазии. По всей Абхазии оплакивали и хоронили погибших, кроме того, в эти дни грузинские боевики совершили очередное кровавое преступление – в обмен на пленных грузин, содержавшихся в Гудауте, грузинская сторона вернула тела абхазских бойцов, умерщвленных непосредственно перед обменом. Среди убитых были представители армянской диаспоры Абхазии. Эта бесчеловечная акция вызвала взрыв в абхазском обществе. Вместо ожидаемого разочарования и чувства навалившейся беды, общество консолидировалось, народ требовал продолжить жесткую борьбу с грузинской армией.

Армянский батальон пополнялся новыми бойцами, из Нагорного Карабаха вернулись несколько человек, воевавших в рядах сил самообороны НКР. Эти люди, а также нанятые за деньги профессиональные военные из России занялись подготовкой бойцов батальона. Численность батальона перевалила за 350 человек и по общему согласию в Гаграх был организован второй армянский батальон. Таким образом, ориентировочная численность представителей армянской диаспоры, сражавшихся в рядах вооруженных сил республики Абхазия составила более 1500 человек.

Летом 1993 года абхазскими войсками было проведено несколько крупных наступательных операций как на Гумистинском фронте (на подступах к Сухуму – Л.А.), так и на Восточном фронте (находившийся в окружении абхазский анклав с центром в шахтерском городе Ткуарчал – Л.А.). Однако основной цели – разгрома гумистинской группировки вооруженных сил Грузии, достигнуто не было.

На территории, контролируемой абхазскими властями, продолжалась и активная политическая жизнь. Так в этот период представители сухумской армянской общины «Крунк» под давлением официальных властей Абхазии, не довольных относительной независимостью гагрской армянской диаспоры, попытались в очередной раз взять под свой полный контроль армянские батальоны. Опираясь на своих людей в командовании этих частей Альберт Тополян поставил жесткий вопрос об объединении общин «Маштоц» и «Крунк» в одно общество с ним во главе, руководству гагрской общины было предложено войти в состав правления новой общины. Накал борьбы за власть достиг небывалого масштаба, проходили большие и малые, открытые и закрытые совещания на эту тему. Политический разброд в армянской диаспоре увеличил и без того глубокую пропасть раскола, наметившегося ранее. Хуже всего было то, что раскол коснулся и армянского батальона. Под давлением Альберта Тополяна Вагарш – командир т.н. гантиадского (по месту дислокации в приграничном поселке Гантиади – Л.А.) батальона высказался за полное и безоговорочное подчинение его подразделения сухумской общине «Крунк». В то же время Кивор – командир т.н. гагрского батальона, являясь также одним из руководителей гагрской общины «Маштоц», в резкой форме отказался от объединения. Ситуацию усугубило чрезвычайное происшествие в Гудауте. Одним из абхазских военных в результате ссоры на бытовой почве был убит личный телохранитель Альберта Тополяна. Убитый был членом гагрской общины, служил в гантиадском батальоне и был другом и соратником практически всех руководителей «Маштоца». Не желая придавать конфликту этническую окраску, глава «Крунка» попытался спустить проблему «на тормозах». Однако, весть о случившемся быстро дошла до Гагры. В считанные часы у дома погибшего собрались бойцы сразу двух армянских батальонов, кроме тех, что были на фронте. Практически целый день решали что делать, так как было понимание того, что прощать преступление нельзя. В день похорон было решено действовать предельно жестко и последовательно. Не снимая частей батальона с гумистинского фронта, руководство гагрской общины вызвало всех бойцов по тревоге к местам дислокации. Одновременно с этим в Гудауту отправились несколько вооруженных руководителей «Маштоца» с целью разобраться на месте, а при необходимости и ликвидировать преступника. Ситуация принимала непредсказуемый характер, глава «Крунка», опасаясь мести соплеменников за нерешительность, не появился. Только случайность спасла преступника, которого арестовали и содержали в гудаутской КПЗ, от расправы, а Абхазию от полномасштабного вооруженного столкновения между местными армянами и абхазами. В самый критический момент конфликта, делегацию руководителей «Маштоца» принял лидер Абхазии Владислав Ардзинба. В результате напряженного разговора, продолжавшегося несколько часов, конфликт был полностью исчерпан. Тут необходимо отметить то, как действовали в сложившейся обстановке официальные власти Абхазии в лице Владислава Ардзинба. В самый трудный момент лидер республики сумел достаточно жестко, на грани ультиматума, провести переговоры с армянским руководством, прекрасно понимая ответственность, которая на него в тот момент ложилась и принимая эту ответственность. Владислав Ардзинба сумел в первые же минуты разговора морально разоружить людей, стоявших на грани мятежа и четко определил границы, за которые переговорщикам заходить не стоит. Как рассказывали очевидцы того разговора автору, лидер Абхазии сразу дал понять, что разговаривать на армянском языке в его присутствии не стоит, так как он понимает все что они говорят, более того, потенциальные мятежники оказались в непростой ситуации, когда Владислав Ардзинба, налив себе кофе, не предложил того же и им, хотя законы гостеприимства обязывали. Таким образом, разговор начался в спокойной атмосфере, хотя все окружавшие ожидали открытого конфликта и противостояния. По окончании встречи абхазский лидер все же предложил гостям кофе, что послужило неким сигналом к примирению и, чего не ожидали члены делегации, пообещал наказать преступника.

С этого момента был отмечен перелом в отношениях между армянами и абхазами. Видимо именно признание армянами в качестве лидера Владислава Ардзинба послужило толчком к окончательному объединению различных этнических групп, населявших Абхазию в один общий субэтнос – народ Абхазии.

В сентябре 1993 года, после безрезультатных переговоров, абхазская сторона начала операцию по вытеснению грузинских сил с территории Абхазии. В операции по освобождению Сухума принимали участие оба «баграмяна». Как следует со слов очевидцев, армянские батальоны были очень хорошо вооружены и оснащены. Еще в начале лета 1993 года, с помощью представителей зарубежных диаспор, армянской диаспоре Абхазии удалось наладить поставку нескольких партий современного вооружения, в частности реактивных огнеметов «Шмель». Во время боев в городе «баграмян» активно использовал мощное оружие для подавления огневых точек противника и уничтожения бронетехники. Однако, не обошлось и без трагических моментов. В распоряжение армянских бойцов попали списки сухумских армян, якобы принимавших участие в боевых действиях на стороне Грузии. На самом деле, это были брошенные (не исключено, что специально) списки людей, которых грузины записывали в отряды самообороны, с целью втягивания армян в войну на своей стороне. В первые же дни сухумской операции были отмечены факты самосудов над соплеменниками, чьи фамилии оказались в злополучных списках. Только после вмешательства политических лидеров армянских диаспор «Крунк» и «Маштоц», удалось сбить накал страстей и прекратить линчевание. Людям, чьи фамилии фигурировали в списках, было предложено на время покинуть Абхазию и перебраться в другие страны.

Сразу после освобождения столицы Абхазии, армянский батальон был переброшен в Кодорское ущелье. В задачу батальона входила ликвидация мощного оборонительного района у села Лата и в районе тоннелей. Батальону противостояло полнокровное подразделение, собранное из числа местных сванов, которые славились своей жестокостью и стойкостью. После трехдневных ожесточенных боев сваны были разгромлены и бежали в верхнюю часть Кодорского ущелья.

С окончанием активной фазы боевых действий вновь обострились затихшие было противоречия между «Крунком» и «Маштоцем». Пользуясь своей близостью к власти, «Крунку» удалось протащить вопрос об объединении общин в одну под руководством Альберта Тополяна, который занял высокий пост в правительстве Республики Абхазия и возглавил объединенную общину. Гагрская община «Маштоц» продолжала свое функционирование уже как составная часть сухумской, однако, вновь заметно дистанцировалась от политики, предпочитая решать социальные проблемы диаспоры. С исчезновением угрозы национализма в Абхазии, исчезла необходимость и в полувоенной структуре общины. Армянские общины Абхазии расформировали оба армянских батальона и вплотную занялись проблемами армянского населения Восточной Абхазии, которые после войны оказались на новом фронте. Этот невидимый фронт минно-террористической войны прошел через армянские села Гулрыпшского района в Кодорском ущелье. Однако, не смотря на предпринятые меры безопасности, в октябре 2001 года произошла трагедия. Боевики из банды чеченского полевого командира Руслана Гелаева и представителя президента Грузии в Кодорском ущелье Эмзара Квициани, ворвались в армянские села Наа и Георгиевское. В результате резни, учиненной (по свидетельству пленных – Л.А.) грузинскими боевиками отряда, было убито 14 мирных жителей. Первыми на пути банды, рвавшейся к Сухуму, встали бойцы министерства обороны Абхазии и жители армянского села Цебельда, находившегося чуть ниже по течению реки Кодор. В результате чего им удалось отбить наступление значительно превосходивших сил противника и дать время министерству обороны подтянуть в район технику и резервистов.

Ноябрь 2002 года

опубликовано в ГАЗЕТА.СНГ

ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ

НАЗАД

MAIN PAGE