Платон Отаров, Михаил Степин

Абхазия и Грузия. Жить вместе или жить рядом?

Грузино-абхазский конфликт 1992-93 года поставил мир перед выбором – признавать право наций на самоопределение или настаивать на возвращение «мятежных сепаратистов» в лоно метрополии. И «мировое сообщество» в этой связи зачастую демонстрирует свою неспособность действовать в соответствии с собственными декларациями.
Вспомним декларации ООН о праве нации на самоопределение – это нарушается в Абхазии, причем сама ООН пытается настаивать на том, чтобы Абхазия не могла реализовать свое право на самоопределение и суверенитет.
Вспомним Всеобщую декларацию прав человека – она нарушается в Абхазии, причем сама ООН отказывается помочь жителям Абхазии в защите их неотъемлемых прав и свобод.
Вспомним декларации о нерушимости границ в Европе – это нарушается всюду в Европе (распад СССР, Чехословакии, Югославии), новые границы появляются в Азии, в Африке, причем сама ООН активнейшим образом поощряет эти процессы, признавая «новые государства», зачастую даже с нарушением собственного устава.
Что это – слабое знание собственных основополагающих принципов или двойные стандарты?
Для того, чтобы разобраться в нехитром, но уж очень «накрученном» грузино-абхазско-российском узле, нам стоит обратиться к истории.
Абхазы (апсуа) и грузины (картвелы) не являются родственными нациями. Они имеют разные языки, разные традиции и обычаи. Абхазский язык не имеет родства с языками грузинской (картвельской) группы. Из родственных абхазскому языку можно назвать ныне исчезнувший убыхский, а также адыгский, черкесский, кабардинский. Но еще больше говорит об исторической самостоятельности Абхазии ее долгая история – история, насчитывающая не одну тысячу лет.
Конфликт между Грузией и Абхазией имеет более глубокие исторические корни, чем это кажется многим нашим оппонентам. Давайте сделаем небольшой экскурс по истории взаимоотношений Грузии и Абхазии. Абхазы, как и многие другие малочисленные народы, на всем протяжении своей истории вынуждены были бороться с более многочисленными соседями за сохранение своей национальной самобытности, культуры, языка, государственности и просто за свое физическое выживание. Проживая с незапамятных времен на стыке Европы и Азии, на пересечении мировых стратегических и торговых путей, и занимая территорию с исключительно благоприятными географическими условиями, абхазы постоянно были объектом притязаний различных колониальных империй – Римской, Византийской, Османской. В VIII веке абхазский народ создал свое, могущественное по тем временам государство - Абхазское царство. Границы этого государства распространялись на все Восточное побережье Черного моря, на юге до Армянского царства, а на востоке до Лихского хребта, который является естественной границей западной и восточной Грузии. В ХI веке это государство в результате войн и династических браков трансформировалось в Абхазо-Картлийское царство, просуществовавшее до XIII века, а цари этого государства назывались «Царями абхазов и картлов». И с этого времени, вплоть до ХIХ века абхазы и грузины проживали в независящих друг от друга государственных образованиях.
В 1810 г. Абхазия независимо от грузинских феодальных образований самостоятельно вошла в состав Российской империи, и вплоть до 1864 г. она сохраняла самоуправление и государственность в форме Абхазского владетельного княжества. Корни конфликта между Абхазией и Грузией берут свое начало со второй половины XIX в. В этот период Грузия, окончательно избавившись от угрозы завоевания со стороны Ирана и Османской империи, превратилась в относительно спокойную окраину Российской империи, что создало условия для ее культурного прогресса и развития общественно-политической мысли, начался активный процесс формирования национальной грузинской интеллигенции. Естественно, именно интеллигенция начала формулировать новую национальную идею, в основу которой были положены взгляды о необходимости возрождения «исторического дома» - грузинского государства, созданного Давидом Строителем и царицей Тамар.
В рамки этих мифологизированных представлений о собственном «историческом доме» была включена и Абхазия. Представители грузинской интеллектуальной элиты считали картвелов естественными наследниками земли, которую были вынуждены покинуть абхазы в ходе Кавказской войны. Эти взгляды получили отражение в ряде публицистических статей, наиболее известной из которых является статья Якоба Гогебашвили «Кем заселить Абхазию?». Так в Грузии начала формироваться имперская идеология. Однако тогда еще никто в Грузии не отрицал, что настоящими хозяевами Абхазии являются абхазы.
Что же происходило в это время в Абхазии? В отличие от грузин значительная часть абхазов в Кавказской войне оказалась «по другую сторону баррикад», сражаясь с царизмом за свое национальное самоопределение. За это они были жестоко наказаны административной машиной Российской империи. Абхазское общество пережило настоящую демографическую катастрофу – подавляющее большинство абхазов, наряду с другими горцами, было депортировано в Османскую империю. На глазах того поколения был разрушен казавшийся незыблемым общественно-политический и этнический порядок в Абхазии и в ближайшем ее окружении. Было разрушено то суперэтническое пространство (если пользоваться терминологией Гумилева), в рамках которого на протяжении тысячелетий абхазы активно взаимодействовали с родственными этносами – убыхами, шапсугами, абадзехами и другими. После их практически поголовной депортации с Кавказа, абхазы оказались в одиночестве. В истории Абхазии известны пять периодов «махаджирства»: 1810 г. (вхождение Абхазии в Российскую империю), 1837-39 гг. (покорение Россией Горной Абхазии), 1864 г. (ликвидация автономии Абхазского княжества), 1866 г. (Лыхненское восстание) и последнее, 1878 г. (Русско-турецкая война). Наиболее крупные выселения абхазов происходили во время двух последних «махаджирств», когда поголовно выселялись жители Северо-западной (районы прилегающие Гагре, Адлер и Сочи), Центральной (Сухумский район) и Горной (Кодорское ущелье) Абхазии. Тех, кто остался в Абхазии, объявили «виновным» населением, они были лишены права селиться в городах и в целом ряде районов Абхазии в плоть до 1907 г. На опустевшие земли в массовом порядке стали заселяться грузины, в основном из Мегрелии.
До второй половины XIX в. население Абхазии было однородным, представленным почти исключительно абхазами. С окончанием Русско-Кавказской войны (май 1864 г.) и ликвидацией автономии Абхазского княжества (июнь 1864 год) сюда устремился поток переселенцев, вследствие чего Абхазия очень быстро превратилась в пеструю в этническом отношении страну. Из Грузии на «освободившиеся от абхазов» территории массово переселялись грузинское население. «Расширимся пока есть время, пока не прибыли и не поселились чужие племена на пустых местах нашего Кавказа» - писал Г. Церетели в 1873 году. «Отец грузинской демократии» Ной Жордания писал: «Русский царизм не сумел обрусить абхазов, но мы, как родственные племена, должны огрузинить абхазов своей культурой».
В четырех округах Абхазии по данным переписи 1867 г. проживало 64 933 душ, где 98 % составляли абхазы. По данным переписи 1886 года на территории Абхазии проживало 67 847 душ, а по данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года на территории Абхазии проживало 105 538 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 58 697 (55,3 %), мегрелы – 23 810 (22,4 %), армяне – 6552 (6,2%), русские - 6011 (5,7 %), греки – 5393 (5,1 %), грузины –2063 (1,6 %), турки 1347 (1,3 %) и т.д. По данным Большой Советской энциклопедии в 1926 году общее число жителей Абхазии составляло 174 126 человек. Этнический состав населения выглядело следующим образом: Абхазы – 83 794 (свыше 48%), грузины (вкупе с мегрелами) –31 342 (около 18 %) и остальные народы – 34 % общего числа населения. В период с 1926 года по 1939 год количество абхазов было сокращено более чем на 30 тысяч человек. За этот период в Галском районе Абхазии грузинами были насильственно переписаны около 40 тысяч абхазов. В результате спланированной иммиграции особенно быстро растет численность грузинского населения в Абхазии в 40-50 годы: если в 1939 году здесь проживало 92 тыс. грузин, то в 1959 году их насчитывалось уже 158 тыс. человек, те. число грузин возросло на 66 тыс. человек. Число же абхазов увеличилось за двадцать лет лишь на 5 тысяч (!) человек и достигло 61 193 душ в 1959 году. По переписи 1970 года число абхазов за 11 лет возросло до 77 276 (т.е. на 16 083), а грузин – 199 596 (на 41 377). По данным переписи 1979 года число абхазов возросло до 83 087 (т.е. на 5811), а число грузин - с 199 596 до 213 322 (на 13 726)
Динамика роста абхазского населения за 100 лет выглядит так: к 1866 г. – 98 %, к 1886 г. - 85,7 % , к 1897 году – 58,7 %, к 1913 году – 59,3 %, к 1923 г. – 48, 5 %, в 1926 г. – 27,8%, в 1939 г. - 18 %, 1959 г. – 15,1 %, в 1970 г. – 15,9 %, в 1979 г. – 17,1 %, а уже в 1989 г. 18 %. Динамика роста грузинского населения Абхазии выглядит так: к 1866 г - 0,5 % до 44 % к 1989 г, с нескольких сотен человек до 245 000 человек. Тогда как абхазское население Абхазии за сто лет с 65 тыс. человек выросло до 93 тыс. человек – всего навсего на 28 тысяч человек.
Естественно, абхазы не могли с особой симпатией относиться к грузинским переселенцам, видя в них основную причину своих бед.
Однако эти чувства зрели подспудно, т. к. о какой-либо общественно-политической активности в подобных условиях вряд ли могла идти речь. Показательно, что в революции 1905-07 гг. «бунтари-абхазы» к удивлению петербургских властей не приняли никакого участия, считая ее «мегрельской революцией» (известно, что именно мегрелы-переселенцы активно участвовали в тех событиях, требуя предоставления им права владения землей в Абхазии.)
Несмотря на нарастание противоречий между абхазами и грузинами, они не могли вылиться в открытое противостояние, этому препятствовала сильная государственная машина Российской империи. Как только империя разрушилась, поляризация позиций проявилась в полной мере.
Грузинская политическая элита приступила к воплощению в жизнь своих в значительной степени мифологизированных представлений о государственном строительстве Грузии. Естественно, эта стратегия не могла быть реализована без применения репрессивных методов, т.к. у Грузии не существовало иных способов установления контроля над территорией, которую населяет народ, принадлежащий к другой этнокультурной системе.
Абхазы же пошли по естественному для них пути, подключившись к реконструкции этнополитического пространства, объединяющего родственные абхазам народы Северного Кавказа и казачество Юга России. Именно тогда возникло первое правительство Абхазии – Абхазский Народный Совет, который стал активно участвовать в формировании региональных государственных институтов, охватывавших территорию Северного Кавказа и Юга России. В результате этих процессов Абхазия вошла в Союз объединенных горцев Северного Кавказа, а затем в Горскую республику и Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей.
Следует отметить, что имперские устремления Грузии распространялись далеко за пределы Абхазии, Грузия претендовала и на причерноморские территории вплоть до Туапсе, которые до Кавказской войны населяли черкесские племена. Именно поэтому Грузия в 1918 г. избрала путь интервенции и оккупации Абхазии, сопровождавшейся массовым насилием в отношении негрузинского населения и разрушением сел, населенных абхазами и представителями других негрузинских народов – русских, армян, греков.
Оккупировав Абхазию, Грузия попыталась обосновать свои притязания на эти земли. Грузины аргументировали их следующим образом: Абхазия – неотъемлемая часть Грузии. Доказательство – существование единого Абхазо-грузинского царства. Абхазы – ближайшие родственники адыгов, проживающих на Кубани. Следовательно абхазы имеют право на кубанские земли. А учитывая тот «факт», что абхазы – жители «неотъемлемой части Грузии», делается вывод о том, что и Адыгея-Кубань тоже «принадлежит» Грузии. Такая вот нехитрая логика, ставшая одной из основ притязаний на Абхазию. Обоснования были достаточно наивными, но для Лиги Наций они оказались почти достаточными для признания Грузии в границах, включающих Абхазию и Кубань.
Помешали красноармейцы, которые вместе с абхазскими партизанами-киаразовцами выгнали оккупационные войска Мазниашвили с Кубани, из Абхазии, а потом и из Грузии. В феврале 1921 года Грузия была занята частями Красной Армии, свергшей националистическое грузинское правительство. 4 марта 1921 г. была установлена советская власть в Абхазии, которая, избавившись от грузинского колониального господства, стала независимой Советской Социалистической Республикой. 21 мая 1921 г. Ревком Грузинской ССР признал независимость Абхазии. Однако в декабре того же года, под давлением Сталина, Абхазия была вынуждена подписать Союзный договор с Грузинской ССР, положивший начало государственно-правовым отношениям между Абхазией и Грузией. Согласно этому договору Социалистическая Советская Республики Грузии и Социалистическая Советская Республика Абхазии вступали между собой в военный, политический и финансово-экономический союз. При этом для осуществления указанных целей стороны объявляли объединенными ряд направлений, которые тем самым становились областями совместного ведения. Позже, в 1931 году права Абхазии императивным путем были еще более урезаны, и она была преобразована в Автономную Советскую Социалистическую Республику в составе Грузии.
Таким образом, по существу, была осуществлена аннексия Абхазии Грузией. Под покровительством Сталина Грузия и в советский период стала утверждаться в качестве малой колониальной империи. Ей удалось путем массового переселения грузин в Абхазию осуществить настоящую демографическую революцию, в результате которой постепенно численность абхазов снизилась до 17%. Одновременно проводилась идеологическая поддержка такой политики. Стала пропагандироваться теория о двуаборигенности грузин и абхазов в Абхазии, и даже теория о пришлости абхазов. В этот период в Абхазии были закрыты все абхазские школы, которые преобразовывались в грузинские, была практически полностью уничтожена абхазская интеллигенция. По своей сути это была политика колониализма и агрессивного национализма, ставившая целью полную ассимиляцию абхазского народа и лишение Абхазии всех элементов государственности.
После смерти Сталина эта политика Грузии в отношении Абхазии сохранялась в несколько измененной форме. Это вызывало недовольство со стороны абхазов, которые неоднократно выступали за выход из состава Грузинской ССР вплоть до распада СССР.
Итак, из более чем полуторатысячелетней истории своей государственности, Абхазия была независимой почти 1000 лет, находилась под влиянием Византии, Греции, Турции, была в едином государстве с Грузией на протяжении 4 столетий, в Российской Империи больше века, в СССР в качестве ССР 10 лет, в СССР в качестве автономии (в составе Грузинской ССР) 60 лет. Интересно, почему Грузия забывает об истории независимой Абхазии, но помнит об истории Абхазо-Грузинского царства? Почему Грузия имеет «прав» на Абхазию больше, чем Греция? Слабое знание истории или «двойные стандарты»?
Что касается собственно Грузии, то границы, на которые она нынче претендует, и которые «цивилизованный мир» признает как «незыблемые», Грузии вообще-то никогда не принадлежали, за исключением того периода, который она считает периодом оккупации и аннексии. Только с 1931 по 1991 год, в составе СССР, границы Грузии (Грузинской ССР) совпадали с теми границами, которые нынче «мировое сообщество» по непонятным причинам считает границами Грузии. Кстати, интересно, что именно этот (советский) период истории в Грузии сейчас считается чем-то «вырванным из контекста грузинской государственности». Однако, традиционно принято считать, что Абхазия – это Грузия. Входила в состав Грузинской ССР на правах автономии – значит Грузия.
Традиция вообще – интересная вещь. По традиции любого жителя СССР за границей считали «русским». До сих пор по традиции любой уголовник из бывшего СССР - «русский», а любой житель России для украинца - «москаль». Так же точно все литовцы-эстонцы-латыши у нас объединялись под именем «прибалты», а все жители Кавказа были «грузинами». Так проще, привычнее, традиционнее.
По такой же «традиции» грузины привыкли считать Абхазию «неотъемлемой частью Грузии» и нисколько не сомневаясь в правомочности, «включили» Абхазию в состав новой суверенной независимой Грузии. Но незнание законов не освобождает от ответственности за содеянное, а привычка – это еще не повод для оправдания воровства, даже если пытаешься украсть целую республику.
Когда в конце 80-х гг. начался процесс ослабления СССР, в Грузии активизировались политические силы, стремившиеся к созданию независимого грузинского государства. Вместе с тем эти силы, выступавшие с крайне националистических позиций, стремились к полной ликвидации государственности Абхазии и созданию мононационального унитарного грузинского государства. В период с 1989 по 1991 гг. Верховный Совет Грузии в одностороннем порядке стал принимать решения, согласно которым государственно-правовые акты советского периода, а также созданные на их базе органы государственной власти провозглашались нелегитимными и не имеющими юридической силы. В апреле 1991 г. Верховным Советом Грузии был принят Акт о восстановлении государственной независимости Грузии, которым Грузия провозглашалась правопреемницей Грузинской демократической республики 1921. С этого момента ГССР де-юре прекратила существование.
В свою очередь Верховный Совет Абхазской АССР, осознавая, что такие действия ставят под угрозу государственность Абхазии, принял Декларацию о государственном суверенитете Абхазии и Постановление о правовых гарантиях защиты государственности Абхазии.
И вот тут наступает очень интересный момент - ввиду того, что государственно-правовые отношения между Абхазией и Грузинской ССР возникли на договорной основе, отменив правовые акты советского периода, Грузия в одностороннем порядке разорвала отношения с Абхазией. Таким образом, на территории бывшей ГССР возникло два не связанных друг с другом государства - Грузия, заявившая о своей независимости и выходе из СССР, и Абхазия, которая продолжала оставаться субъектами Советского Союза. В этой связи следует добавить, что в соответствии с Законом ССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» от 3 апреля 1990 г., принятым еще в период нахождения Грузии в СССР, Автономные республики, в случае выхода Союзной республики из СССР, обладали правом самостоятельно решать вопрос о пребывании в Союзе ССР и своем государственно-правовом статусе. Абхазия воспользовалась этим правом, приняв участие в референдуме 17 марта 1991 г, на котором большинство населения республики высказалось за сохранение Союза ССР. В то же время Грузия, заявившая о стремлении строить независимое государство, участия в этом референдуме не принимала.
Таким образом, до момента распада СССР Абхазия оставалась его субъектом, более того, она участвовала в переговорах, на которых решался вопрос реформирования СССР. Вполне естественно, Абхазия не могла одновременно являться субъектом и СССР и независимой Грузии. К моменту принятия Грузии в ООН, она (Грузия) не имела никакого отношения к Абхазии, следовательно, заявления о признании территориальной целостности Грузии в пределах границ бывшей ГССР на 21 декабря 1991 г. лишены правовых оснований, а границы Грузии, признанные мировым сообществом, являются всего лишь обманом или ошибкой.
Это доказывается в том числе документами о вхождении Грузии и Абхазии в состав России. Вернемся назад - Грузия в 1783 году подписывает «Георгиевский трактат», по которому под протекторат России переходит Грузия, в состав которой в то время входит КАРТЛИ и КАХЕТИЯ. Таким образом, Грузия, являясь на момент подписания «Георгиевского трактата» суверенным государством, вошла в состав Российской Империи, имея в своем собственном составе Картли и Кахетию, позже в состав России вошли другие княжества, которые также стали считаться Грузией - Мегрелия, Имерети и Гурия.
В феврале 1810 года подписывается «Манифест» Его Императорского Величества Александра 1 о вхождении Абхазии в состав Российской Империи, фиксирующий тот факт, что Абхазия добровольно входит в состав России, причем именно как самостоятельное княжество, не имеющие никаких союзных или других договорных отношений ни с Грузией, ни с ее отдельными частями, ни с какими-то другими государствами. В соответствии с Манифестом Александра 1 Абхазия сохраняла в составе России автономное положение. Уровень суверенитета (ограниченного внутриполитическим устройством и собственным управлением) соответствовал суверенитету Финляндии или Польши в составе Российской Империи.
Таким образом, Абхазия также как и Грузия самостоятельно вошла в состав Российской Империи, то есть она являлась в 1810 году суверенным государством, обладающим собственной территорией, властью над этой территорией, прочими необходимыми атрибутами. Абхазия никогда за все время существования в составе Российской империи не считалась Грузией.
Автономия Абхазии была ликвидирована специальным указом лишь в 1864 году. С этого момента Абхазия управляется напрямую царской администрацией. То есть даже ликвидировав автономию, царское правительство не установило никакого подчинения Абхазии Грузии.
Хотим обратить внимание читателей на наличие общих черт в механизме присоединения к России кавказских земель в начале 19 века. Видна единая схема. Собственно по-другому и быть не могло, так как существовала совершенно определенная государственная политика в этой области. Схема заключается в следующем: принимаются в подданство Российской Империи только самоуправляемые, территориально целостные, независимые государственные образования. Существующие на этот момент органы власти не ликвидируются, а вводятся в систему власти Российской Империи. Вертикаль власти строится через представителя Императора на Кавказе – наместника на Кавказе. Это в определенной мере напоминает нынешнюю систему власти в Российской Федерации, когда субъекты Федерации формально считаются достаточно самостоятельными, управляются избранными населением руководителями, но деятельность местных органов власти контролируется (в том числе) представителями Президента РФ.
Принимая в подданство ту или иную территорию, центральная власть ни в одном из случаев не пыталась установить какие-то вертикальные связи между «новыми территориями». Формировались только горизонтальные связи. Это принципиально. России не выгодно было создание собственными руками «мини-империй» на своей территории. Вся власть должна была исходить из Центра и представлять ее на местах должны были только представители Центра. Каждый из «глав местных администраций» имел контакт с Центром или напрямую, или через представителя центральной власти. Подчинение одной территории другой противоречило этой схеме. Достаточно эффективно работал принцип «Разделяй и властвуй». Поэтому так и не было формально создано какое-то единое кавказское территориальное образование в составе Российской Империи. Не была объединена также и Грузия (в составе Картли и Кахетии) с другими грузинскими княжествами (Мегрелией, Имерети и Гурией). Поэтому даже не шло и речи о присоединении к Грузии (или к любому из других грузинских княжеств) Абхазии, Аджарии, равно как и о присоединении какого-то из грузинских княжеств к Абхазии.
С распадом Российской Империи большинство «национальных окраин» решило отделиться. Некоторые из них, в силу разных обстоятельств, вернули себе суверенитет (Польша, Финляндия), некоторые через какое-то время добровольно или не очень вернулись в состав новой империи – СССР. Но ни одна из отделившихся в 1917 году территорий бывшей Российской Империи не попыталась насильственно присоединить к себе другую, кроме Грузии.
За последние десятилетия 19 века из Мегрелии в Абхазию переселились десятки тысяч человек, такое же переселение шло и из других грузинских областей. В результате этого, к 1917 году в Абхазии число грузин впервые превысило число абхазов (данные приведены выше). На этом основании власти Грузии решили присоединить не принадлежавшую им Абхазию. Попытка насильственного присоединения Абхазии в 1917 году была классическим вариантом агрессии с последующей оккупацией. Грузия попыталась воспользоваться ослаблением России после распада Российской империи. Но выходя из состава Российской Империи, Грузия «забыла» о том, какие земли ей принадлежали по закону, то есть претендовать она могла лишь на Картли и Кахети, ну может быть еще на Мегрелию, Имерети и Гурию, но никак не на Абхазию.
Россия же в 1921 году, вновь присоединяя Грузию, решила пренебречь интересами Абхазии. Абхазия и так не собиралась уходить из России, поэтому ее не нужно было «умасливать», в отличие от Грузии. Грузии же требовалось дать «взятку». Такой «взяткой» стало фактическое признание большевиками грузинских притязаний на Абхазию. В 1931 году Абхазская Советская Социалистическая Республика стала автономией в составе Грузинской ССР.
Так же как и в 1918 году, через 74 года Грузия вновь попыталась воспользоваться ослаблением России после распада СССР, когда отказавшись от соблюдения договоров и соглашений, подписанных с 1921 по 1990 г.г. Грузия фактически вернулась к тому состоянию (территориальному), с которым она вошла в состав России в соответствии с Георгиевским Трактатом. В феврале 1992 г. Военный совет Грузии принял решение о переходе к Конституции Грузинской демократической республики 1921 г., в которой отношения с Абхазией не были определены в виду того, что, как указывалось выше, Абхазия в период принятия данной Конституции была оккупирована и аннексирована Грузией.
После развала СССР, Абхазия, учитывая тогдашние политические реалии, предлагала Грузии восстановить прерванные государственно-правовые отношения на новой равноправной основе. Однако и президент Грузии З. Гамсахурдиа, и сменивший его Временный военный совет выступали с позиций унитаризма. Конституция 1921 года, к которой перешла Грузия, была конституцией унитарного государства. Верховный Совет Абхазии принял решение об отмене Конституции 1978 г. и переходе к Конституции 1925 г., согласно которой Абхазия являлась суверенным государством, субъектом международного права. Одновременно Парламент Абхазии обратился к руководству Грузии с предложением возобновить переговоры об установлении равносубъектных отношений на основе федеративного договора.
Однако власти Грузии, как и в 1918 году, предпочли политическому диалогу с Абхазией применение силы, начав 14 августа 1992 г. вооруженную агрессию против Абхазии. По окончании боевых действий Абхазия и Грузия начали при посредничестве ООН, Российской Федерации и при участии СБСЕ переговоры, одним из главнейших вопросов которых был вопрос об их дальнейших взаимоотношениях. В результате этих переговоров 4 апреля 1994 г. было подписано «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта», которое зафиксировало отсутствие государственно-правовых отношений между Абхазией и Грузией. Именно такая правовая оценка дана упомянутому Заявлению в Докладе Генерального Секретаря ООН от 3 мая 1994 г. (S/1994/529)) и «Предложениях относительно политических и правовых элементов всеобъемлющего урегулирования грузино-абхазского конфликта» (приложение II к Докладу от 3.05.94 г.) . Фактически ООН предлагала Абхазии и Грузии создать новое союзное государство. Международной неправительственной организацией «Содружество юристы за сотрудничество в АТР» была проведена независимая правовая экспертиза Заявления от 4 апреля. В «Заключении о правовой оценке и сущности «Заявления о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта», подготовленном этой организацией, отмечается, что Заявление констатирует отсутствие государственно-правовых отношений между сторонами. В Заключении также говорится: «Как видно из текста Заявления, Сторонами достигнуто понимание о совместной деятельности в сферах внешней политики, пограничной и таможенной службы, энергетики, транспорта, связи, экологии, обеспечения прав человека. Эти сферы государственной деятельности свойственны только суверенному государству. Тем самым стороны в конфликте признали наличие таковых у каждой из них…» Следует добавить, что тем самым наличие у Абхазии полномочий, присущих суверенному государству, было признано не только грузинской стороной, но и ООН, Россией и ОБСЕ, подписавшими Заявление от 4 апреля 1994 года. Исходя из этого, экспертиза пришла к выводу, что Заявление от 4 апреля является международным (межгосударственным) договором. К аналогичным выводам пришел и доктор международного права из Брюсселя Б. Дриссен. В его «Правовой оценке действительности и интерпретации соглашений, подписанных в 1994 г» также говорится, что Заявление от 4 апреля является международно-правовым договором, подписанным двумя государствами.»
На протяжении трех лет после подписания Заявления от 4 апреля стороны вели переговоры по вопросу возможного восстановления государственно-правовых отношений. В июне 1997 г. был подготовлен к подписанию проект «Протокола о грузино-абхазском урегулировании», в соответствии, с которым две равноправные стороны должны были создать общее государство, строящееся на равносубъектной основе. Однако грузинская сторона отказалась от подписания данного документа. Подобные действия Грузии объясняются тем, что ее позиция находит поддержку со стороны ООН, ОБСЕ и других вовлеченных в урегулирование сторон, которые постоянно стремятся предопределить вопрос о вхождении Абхазии в состав Грузии на правах автономии.
В настоящее время по инициативе ООН представителями государств группы друзей Генерального секретаря ведется работа над проектом документа именуемого «основные принципы распределения конституционных полномочий между Тбилиси и Сухуми» («Документ Бодена»). Такой подход является грубым нарушением принципов урегулирования, определенных Заявлением от 4 апреля.
Сейчас многие грузинские политики (вслед за ООН) начали говорить о неких «самых широких полномочиях», которые Грузия готова предложить Абхазии в случае, если Абхазия «возвратится в лоно Грузии». Исходя из понятий государственного строительства, можно предположить, что речь идет о неких формах сосуществования Абхазии и Грузии в рамках единого государственного образования.
На сегодняшний день существуют три формы правления – унитарное государство, конфедерация и федерация. Поскольку в унитарном государстве какие-то исключительные полномочия для отдельной территории не предусмотрены, можно говорить в этом контексте только о неких формах более или менее «равноправного сожительства». Существуют две формы такого «сожительства» - конфедерация и федерация.
Давайте рассмотрим оба варианта. Начнем с конфедерации. Конфедерации создавались в целях безопасности и обороны. В конституционных договорах всех конфедераций было заявлено, что данный союз, образованный на основе договора (договоров), был не суверенным государством, а союзом государств, страны-участницы которого остаются суверенными образованиями. Вступление в конфедерацию на базе договора не лишает страну своей государственности. Страны-участницы сохраняют право выхода из конфедеративного союза.
Таким образом конфедерация – это союз равноправных субъектов, каждый из которых имеет свой статус суверенного государства, право выхода из союза, право «вето» как на решения, касающиеся как самого союза, так и решения, связанные непосредственно с этим субъектом.
Если хотя бы одно из этих положений исключается (суверенитет, право выхода, право «вето»), то речь может идти или о федерации или даже об унитарном государстве. Учитывая стойкое нежелание Грузии признать суверенитет Абхазии и Южной Осетии, можно предположить, что грузинские теоретики государственного строительства не имеют ввиду создание конфедерации.
Федеральное устройство более привычно для России. Характерной особенностью этой формы является распределение полномочий между «центром» и «субъектами». В федерации субъекты не являются суверенными и не имеют собственной государственности или делегируют собственную государственность «центру». Таким образом, вступление в федерацию автоматически лишает страну государственности и значительного числа признаков суверенитета.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в случае, если грузинские власти предлагают Абхазии создание конфедерации, сначала они (грузинские власти) должны как минимум признать суверенитет Абхазии, создать конфедеративный договор и заключить его между Абхазией и Грузией как между равными субъектами конфедерации. Возможно, в этом случае Грузии пришлось бы заключать подобные договоры и с другими территориями (начиная с Южной Осетии), признавая и их суверенитет и равносубъектность.
Но (см. выше) подобные объединения никогда не были долговечными и или распадались, или трансформировались в унитарные государства или федеративные. В «грузинском случае» надеяться на создание единого или даже федеративного государства надеяться не стоит.
Почему возникают серьезные сомнения в жизнеспособности федеративной Грузии? Федерации создаются только «снизу», желанием субъектов. В «грузинском случае» такого желания нет, по крайней мере со стороны Абхазии и Южной Осетии. Да и откуда может появиться такое желание? Грузия не является экономически или политически привлекательной для заявивших о своем суверенитете территориях. И в Абхазии и в Южной Осетии еще очень свежи раны, оставленные грузинской военщиной в 1991-1993 годах. Не прибавляют Грузии симпатий ее поддержка террористов, творящих беззакония уже после окончания войны. Можно говорить также о несовпадении внешнеполитических интересов Грузии и Абхазии с Южной Осетией. То есть нет общей платформы для создания федерации. Что же остается? Уже фактически существующая ситуация – Грузия, Абхазия и Южная Осетия остаются независимыми суверенными государствами. Что для этого нужно? Да в общем-то ничего. Не требуется какой-то особой процедуры для создания государства, не требуется никакого особого его признания для провозглашения его независимости.
Собственно никакой «процедуры» или «общих правил» создания и признания государства не существует. Государство является «самопровозглашенным» с момента провозглашения о его создании. С этого момента, а совсем не с момента «признания», государство является суверенным. Естественно, для этого необходимо, чтобы государство обладало некоторыми признаками – территорией, населением, органами власти.
Вообще в международном праве любой процесс деления государства на новые государства рассматривается как чисто внутреннее дело. Поэтому если после распада государства победили «сепаратисты» - так тому и быть. Если победили «юнионисты» - это опять же не оспаривается, а принимается как факт.
Конечно же, всегда присутствуют чьи-то политические, экономические и прочие интересы других государств. Поэтому иногда какое-то государство поддерживает «сепаратистов» в то время, когда другое государство поддерживает «центральные власти».
Сам процесс «признания» или «непризнания» в этом контексте является в большей степени не юридическим моментом, а политическим – «одобрям» или «возражам». «Мировое сообщество» в такие процессы, как правило, не вмешивается. Вмешательство ООН возможно только в случае, когда начинается гражданская война, и все стороны конфликта соглашаются, что без «миротворцев» войну прекратить им не удастся. Кроме того, нередки случаи, когда какая-то страна (группа стран), озабоченная военным конфликтом где-то вблизи своих границ или в зоне собственных экономических или политических интересов, вводит свои военные контингенты опять-таки для прекращения кровопролития. Возможно вмешательство ООН и других международных организаций в случае подобной интервенции, так как это как раз считается «вмешательством во внутренние дела».
В случае с непризнанными государствами на территории СНГ (Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия) военные наблюдатели ООН вводились именно для предотвращения возобновления боевых действий, но никак не для «воссоединения» отколовшихся территорий с «метрополиями». Это не входит ни в компетенцию «миротворцев», «наблюдателей», ни в компетенцию ООН вообще. ООН может только выражать свое мнение о том, что она «неодобрям» развал Грузии, Азербайджана и Молдавии, что в общем-то вполне логично.
Сейчас из Грузии периодически доходят слухи о планах по сбору подписей под требованием «задействовать 7-ю главу устава ООН и провести в зоне абхазского конфликта операцию по принуждению Абхазии к миру». Отмечается, что «данное требование обусловлено и категорическим отказом абхазской стороны рассмотреть разработанный в ООН проект документа о разграничении конституционных полномочий между Тбилиси и Сухуми». Правда, авторы «обращения» забывают о рекомендательном характере документа ООН. Кроме того, в «обращении» содержится просьба признать произошедшие в Абхазии этническую чистку и геноцид грузинского народа и привлечь к уголовной ответственности их организаторов и исполнителей. Правда, авторы «обращения» забывают о том, что это абхазский народ потерял во время войны 4% погибшими от рук грузинских «гвардейцев». Также «изгнанцы» призывают применить в отношение «сепаратистов» блокаду и другие международные санкции. Правда, авторы «обращения» забывают, что Абхазия уже была в блокаде, навязанной странам СНГ и в первую очередь России Грузией.

Получается интересный парадокс – Абхазия является жертвой агрессии. Абхазия ни на кого не нападала. Абхазия не сжигала села, не взрывала мосты, не грабила население в Грузии. Абхазия не засылала в Грузию террористов, не взрывала памятники и электрички в Кутаиси или в Тбилиси. Абхазия не хочет войны. Но именно ее с помощью ООН хотят «принудить к миру»? А почему бы ООН не принудить к миру Грузию, почему бы Совету Европы, Евросоюзу, Еврокомиссии, ОБСЕ не применить блокаду к Грузии как к государству, поддерживающему международный терроризм? Опять двойные стандарты?
Итак: Абхазия и Грузия – вместе или рядом? Абхазия и Грузия обречены жить рядом, обречены сосуществовать на той земле, которая называется Кавказом. И хорошо, если они будут жить и сосуществовать как добрые соседи, и плохо, если Ингур будет военной границей, а не границей между добрыми соседями.
Интеграция всегда лучше дезинтеграции. Но интеграция возможна только на добровольной и взаимовыгодной основе. Если нет добровольности, если выгода для какой-то из сторон отсутствует, то говорить об интеграции бессмысленно.
В случае Абхазии, очевидно, что она избрала пророссийский вектор интеграции. Об этом свидетельствует официальное обращение Президента и Парламента Абхазии к России с предложением об установлении ассоциированных отношений. Эта модель предполагает сохранение Абхазией независимого статуса, вместе с тем она готова совместно с Россией осуществлять внешнюю и оборонную политику, вступить с Россией в валютный и таможенный союз, осуществлять совместную охрану государственной границы. По существу речь идет о независимом государстве, находящемся под покровительством России.