1.2.ПРИЛОЖЕНИЕ К ПИСЬМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ АБХАЗСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ПРЕЗИДИУМУ XIX ВСЕСОЮЗ­НОЙ КОНФЕРЕНЦИИ КПСС (1988 г.)[V.L.1] 

 

Сегодня, благодаря историческим решениям XXVII съезда КПСС и последующих Пленумов ЦК КПСС, наметившим курс на перестройку всех сторон жизни нашей страны, происходят большие благотворные изменения в экономике, политике, идео­логии, культуре советских народов. Гласность становится нормой жизни советских людей, стимулируя их социально политическую активность. В такой многонациональной стране, как СССР, про­цесс перестройки не может не коснуться и вопросов усовершен­ствования национальных отношений. И не случайно ЦК КПСС намерен один из ближайших Пленумов посвятить проблемам на­циональной политики.

4-е марта 1988 года абхазский народ в очередной раз отме­тил самую замечательную дату в своей истории - победу Совет­ской власти в Абхазии. Она явилась для него подлинным избав­лением и спасением от национальной катастрофы. 67 лет прошло со времени водружения Красного Знамени над Сухумом, и как могло случиться, что абхазам в настоящее время приходится вновь отстаивать этнокультурную самостоятельность, и вообще свое место на этнической карте мира?

Когда это началось, почему это должно было произойти и кто повинен в этом? И до каких пор это будет продолжаться?

В связи с этим мы сочли своим долгом довести до Полит­бюро ЦК КПСС и Советского правительства сведения о той осо­бой обстановке, в которой реализовывалось и реализуется национальная политика в Грузинской ССР и Абхазской АССР, показать  ту малоизвестную, невидимую сторону истории абхазо-грузинских отношений, которая существенно отличается от провозглашаемых принципов взаимоотношений народов СССР, выявить скрытые пружины, приводившие в действие механизмы этих взаимоотношений у нас в республике.

Прежде чем приступить к изложению основных положе­ний данного письма, мы сочли целесообразным дать самые краткие сведения об истории абхазского народа в Абхазии.

Абхазы являются древнейшим автохтонным населением Западного Кавказа, обитавшем в этом регионе с IV - III тысячелетия до н.э.¹[V.L.2]  Абхазский язык входит в абхазо-адыгскую, или западно-кавказскую группу языков, которые имеют генетическое родство с нахско-дагестанскими языками, образующую другую восточно-кавказскую группу. Абхазский язык появился в резуль­тате распада общезападнокавказского праязыка на самостоятельные : адыгский, убыхский и абхазские языки на рубеже IV-III тысячелетия до н.э.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            

Таким образом, абхазы на протяжении этого длительного исторического периода были и остаются этнически самостоятельным народом, проживающим на территории современной Абха­зии. ²[V.L.3] 

Абхазский народ прошел долгий и сложный путь истори­ческого развития. Он отстаивал свое право на существование в борьбе с римскими, византийскими, арабскими, турецкими и другими угнетателями. В борьбе с иноземными завоевателями Абхазия стремилась сохранить и укрепить свою политическую самостоятельность. В VI веке в Абхазии утвердилось христиан­ство.

В VIII веке возникло Абхазское царство, которое достигло своего наивысшего могущества к X веку, присоединив к себе за­падно-грузинские земли. В XIII веке объединенное Абхазо-Грузинское государство, которое хорошо известно в арабских, персидских, армянских, грузинских и других древних источниках как Абхазское царство, было разгромлено монголами и распалось. В дальнейшем Абхазия существует как независимое княжество вплоть до турецкого завоевания в XVI веке. К концу XVIII века Абхазское княжество находилось в номинальной зависимости от Оттоманской Порты, от которой старались избавиться абхазские владетельные князья "русской ориентации". Выразителем идеи присоединения к России, которая отвечала жизненно важным интересам абхазского народа, стал прогрессивно мыслящий владе­тельный князь Келешбей Чачба (Шервашидзе).³[V.L.4]  Окончательное присоединение Абхазии к России осуществилось в 1810 году при его сыне Сафарбее Чачба.

Данный политический акт свидетельствовал о том, что абхазские князья, несмотря на определенное влияние Османской империи, сами осуществляли контроль над своей внешней поли­тикой независимо от кого-либо другого. Абхазский народ, преодолев сопротивление отдельных протурецки настроенных кня­зей, выразил свою солидарность с решением Сафарбея и волей истории сблизился с русским народом, с передовой русской ин­теллигенцией и культурой.⁴[V.L.5] 

В 1866 году в Абхазии вспыхнуло антифеодальное и анти­колониальное восстание, которое было жестоко подавлено. В 60-70-х годах XIX века десятки тысяч абхазов подверглись насиль­ственному переселению в пределы Османской империи. Земли, оставленные абхазами, царское правительство щедро раздавало высшим и военным гражданским чиновникам, которые использовали их для колонизации, принявшей в 80-90-х годах прошлое столетия весьма широкий характер.⁵[V.L.6] 

            Тогда же, как ни странно, Грузия сама являясь колониальной страной, стала вынашивать свои планы в отношении Абхазии. За процессами колонизации края внимательно наблюдали грузинские князья и дворяне, клерикальные круги и нарождавшаяся грузинская буржуазия.

В начале XX века на страницах газет, журналов и других печатных изданий, выходивших в Грузии, все чаще и чаще стал появляться публикации грузинских авторов, преимущественно и церковников и примыкающих к ним интеллигентов, которые вы ступали против вхождения христианских приходов Абхазии в русскую православную церковь, утверждая об особых правах грузинского клира на руководство в Абхазии. Этот тезис был сформулирован сухумским епископом того времени Кирионом следующим образом : "Грузия просветила их (абхазов - авт.) христианством и имеет право на управление ими". Иерархи грузинской церкви н хотели в своих притязаниях ограничиться просто формальным подчинением абхазской церкви грузинскому католикосату. Он требовали проповеди христианства только на грузинском языке ,который не был понятен абхазскому населению. Сам Кирион также не понимал языка местного населения и был вынужден объясняться с абхазами через переводчика. На все их просьбы дать священника-абхаза отвечал решительным отказом, заявлял "Мне нужно богослужение по-грузински". Также рьяно сопротивлялись грузинские клерикалы ведению проповеди христианства в абхазских приходах на церковно-славянском языке .Стремления абхазов остаться в составе русской православной церкви, засвидетельствованные неоднократными прошениями адресованными Синоду, расценивались ими как "низкая провокация", как анонимные и подложные заявления.

В публикациях грузинских священников содержались все возможные исторические "изыскания", в которых доказывалось, что абхазы живут на грузинском берегу Черного моря, что Абхазия - грузинская провинция, что абхазы всегда имели сильнейше тяготение к Грузии, что , наконец, абхазский язык и народ грузинского происхождения.

Утверждения, подобные этим, словно лавина обрушились на русского читателя, не оставляя у него сомнения в том, что все это соответствовало действительности. Конечная цель всех этих брошюр и статей состояла в том, чтобы затемнить сознание ши­рокой русской публики, неискушенной в вопросах истории Гру­зии и Абхазии, внушить ей ложное представление о положении вещей и заставить свыкнуться с мыслью, что Грузия имела права на Абхазию.

Но грузинские клерикалы не желали ограничиться только Абхазией. В разряд грузинских городов и поселков зачислялись Сочи, Туапсе, Анапа и др. Данное обстоятельство не прошло ми­мо внимания образованных русских людей, проживающих в то время в Закавказье. Вот как описал действия грузинского духовенства Н.Воронов, давший резкую отповедь этим неблаговидным действиям: "Сначала националистическая печать скромно заносит абхазские и русские города и местечки в списки грузинских насе­ленных мест, затем церковная и гражданская власть усиленно шлет туда священников, учителей, чиновников грузин, и там вдруг дело вступает в последнюю стадию, и из "мирно завоеван­ных" мест несутся неистовые вопли: "долой русских собак из не­счастной Грузии" и грозные, обращенные к абхазам требования :"Смирно! Вы грузины и должны быть счастливы этим!"

Грузинское духовенство фактически выступило с полити­ческими требованиями признания прав Грузии в отношении Аб­хазии, установления гегемонии грузинского языка и церкви в Абхазии, что далеко выходило за рамки конфессиональной деятельности. Вместе с тем, в статьях грузинских авторов содержа­лись многочисленные призывы к грузинскому народу переселять­ся в Абхазию. Этот вопрос все чаще и чаще стал подниматься в грузинской периодике тога времени.

Воинствующая наступательная тактика грузинской церкви в вопросе об Абхазии не была изолированным явлением.

На политической арене Грузии появились разные мелко­буржуазные партии, которые, несмотря на некоторые расхожде­ния в своих программных установках, вели проповедь национа­лизма и придерживались теории "общей почвы" и "общего действия". Крайнее выражение эта доктрина получила в программе партии социалистов-федералистов, заострившей свое внимание на "борьбе за удержание грузинами грузинских земель".

Лозунги "удержание грузинских земель" и "обшей почвы" приобрели большую популярность среди творческой интеллиген­ции, части дворянства и духовенства.

Так, на рубеже ХIХ-ХХ вв. началась борьба грузинского национализма за Абхазию, которая получила свое завершение после захвата власти в Грузии меньшевиками. Меньшевики про­водили неприкрытую шовинистическую, агрессивную политику махрового буржуазного национализма, сопровождающегося сви­репым террором и репрессиями в Абхазии. Начинался переход от "духовного просвещения" абхазского народа к "управлению" им. В 1918 году меньшевики потопили в крови Советскую власть в Аб­хазии, просуществовавшую 40 дней,⁶[V.L.7]  огнем и мечом прошли Южную Осетию и взяли курс на насильственную грузинизацию этих народов. В своих захватнических устремлениях меньшевист­ская Грузия ставила более широкие задачи, чем захват только Абхазии. С самого начала своего существования правительство Н.Жордания⁷[V.L.8]  стало на крайне агрессивный путь и решило упо­требить все усилия для овладения Сочинским округом до Туапсе, то есть теми землями, которые не имели никакого отношения к собственно Грузии.⁸[V.L.9] 

Меньшевики выставили перед другими националистиче­скими правительствами Закавказья требование воссоздания Гру­зии в исторических границах царствования Ираклия II (середина XVIII века).

Как показали последующие события, грузинские меньше­вики претендовали не только на эти земли. После установления Советской власти в Грузии , находясь в эмиграции, Н.Жордания и его приспешники решили весь Кавказ продать Англии со всеми его богатствами и населением. Они планировали отторжение всего Кавказского края, то есть Закавказья , Дагестана, Терской области и Ставропольской губернии от СССР. По замыслу Н.Жордания, Англия должна была оказать реальную помощь об­разованию на Кавказе федерации республик во главе с Грузией. Ядром и душой этой федерации должна была стать Грузия, кото­рая, по мнению меньшевиков, была наиболее организованной, имевшей в прошлом хорошее, временами блестящее государ­ственное прошлое и в настоящем достаточно интеллигентная для государственной работы.

Утвердившись в Абхазии, грузинские меньшевики превра­тили ее в объект эксплуатации, подвергая абхазский народ на­сильственной грузинизации. "За все время существования прави­тельства грузинских меньшевиков, - писал известный политиче­ский и государственный деятель, Председатель Совнаркома Гру­зинской ССР Ш.Элиава,⁹[V.L.10]  - мы имели систематические попира­ния всяких прав абхазского народа и стремление "демократической Грузии" превратить Абхазию в объект эксплуа­тации, управлять непосредственно, распоряжаться всеми фондами республики, землей, лесом, ценными имениями, и в особенности земельными фондами для своей переселенческой политики" (газета "Трудовая Абхазия" от 15 июня 1926 года).

О произволе грузинских меньшевиков в Абхазии писала в свое время и Клара Цеткин : "Ни один из царских генералов не свирепствовал столь беспощадным образом, сколько Мазниашвили (генерал-губернатор Абхазии, назначенный правительством меньшевистской Грузии - авт). Кровь стынет в жилах, кулаки сжимаются, когда читаешь и слышишь о том, как грузинская "демократия" огненными буквами запечатлевала в памяти кре­стьян о ее нежных попечениях."

Таким образом, в 1918-1921 годах Абхазия стала жертвой военной агрессий грузинского национализма, выступившего на политической арене в обличии грузинского меньшевистского го­сударства.

            Такое положение сохранялось до победы Советской власти в Грузии и свержения меньшевистского правления в Абхазии 4 марта 1921 года.¹⁰[V.L.11] 

За утверждение Советской власти с оружием в руках встал весь абхазский народ.¹¹[V.L.12] 

Главным содержанием этой борьбы было социальное и национально-освободительное движение против грузинского меньшевистского засилья.

Абхазские революционные отряды "Киараз" и части IX Красной Армии водрузили Красное Знамя над столицей Абхазии Сухумом.

16 февраля 1921 года ревком Грузии, провозгласив Грузию Советской социалистической республикой, заявил, что "братские народы Аджарии, Абхазии и Осетии сами определяют свою судь­бу".

В начале марта 1921 года Объединенное заседание Ревкома Абхазии совместно с представителями местных руководящих пар­тийных органов, Реввоенсовета IX Красной Армии и Кавбюро ЦК РКП(б) решило объявить Абхазию самостоятельной Советской, Социалистической Республикой, а партийную организацию назвать Коммунистической партией Абхазии, сохранив до выяснения в центре ее название

Об этом решении члены Ревкома Абхазии Е.Эшба¹²[V.L.13]  , Н.Лакоба, П.Агниашвили и Н.Акиртава 26 марта 1921 года сообщили В.И. Ленину и И.В. Сталину. В этом документе излагались основные положения дальнейшей судьбы Советской Абхазии:

"Первое: Абхазия должна быть объявлена Социалистической Советской Республикой. Второе : Советская Абхазия должна непо­средственно входить в общероссийскую федерацию". Второй пункт документа Ревком Абхазии мотивировал тем, что в Абхазии проявлялось массовое желание трудового народа "связать свою судьбу непосредственно с Советской Россией." Этот документ, таким образом, фиксировал важный момент изъявления воли аб­хазского народа, который, провозгласив свою независимость, ре­шил навсегда связать свою судьбу с Советской Россией.

Таким образом, стремление остаться в составе России, на этот раз новой, социалистической, являлось прямым продолжени­ем той исторической перспективы, к которой абхазский народ проложил дорогу еще в начале XIX века.

От имени ревкома Абхазии его председатель Е.Эшба со­общил об этом решении секретарю Кавбюро ЦК РКП(б) Г.К.Орджоникидзе 27 марта 1921 года. Г.К.Орджоникидзе одобрил первый пункт решения о провозглашении Абхазии самостоятельной Советской Социалистической Республикой. Что же касается второго вопроса, гласившего о том, что "Советская Абха­зия должна непосредственно входить в общероссийскую федера­цию", он советовал воздержаться от его декларирования до "выяснения его в центре?" Позиция Г.К.Орджоникидзе в этом вопросе представляется не вполне последовательной, так как, признавая и одобряя решение о провозглашении Абхазии само­стоятельной Советской Социалистической Республикой, он тем самым, уже признавал за Абхазией право решать самой, быть ли ей в составе общероссийской федерации или нет. Судя по всему, для Абхазии готовилось что-то другое. Что же происходило в Центре, где должно было выясниться дальнейшее положение мо­лодой Абхазской советской республики? По непроверенным дан­ным известно, что на письме Е.Эшба, НЛакоба, П.Агниашвили и Н.Акиртава от 26 марта, в котором излагалось требование о про­возглашении Абхазии самостоятельной Советской Социалисти­ческой Республикой и о непосредственном вхождении в общерос­сийскую федерацию, наркомом по делам национальностей И.В.Сталиным была сделана запись: "Абхазия должна быть в со­ставе Грузи," о чем ,по -видимому , был поставлен в известность заранее секретарь Кавбюро ЦК РКП(б) Г.К.Орджоникидзе.

Вся деятельность последнего в отношении Абхазии, как показывали события, фактически сводились к претворению в жизнь этой директивы. Точки зрения Сталина и Орджоникидзе по вопросу включения Абхазии в Грузию, как свидетельствует об этом некоторые признания, сделанные позже Г.К.Орджоникидзе, были идентичными.

Сталин пришел к антимарксистскому выводу, что "национальный вопрос на Кавказе может быть разрешен лишь в духе вовлечения запоздалых наций и народностей в общее русло высшей культуры".

Таким образом, "народы с примитивной культурой" пред­полагалось объединить вокруг феноменов "высшей культуры", но поскольку эта "высшая культура" не могла существовать в природе вне национальных рамок и к тому же она у Сталина вполне ясно идентифицировалась с письменной традицией и литературой, то в данном конкретном случае абхазов ("народ с примитивной куль­турой") необходимо было организовать вокруг грузин ("народ с высшей культурой").

Согласно Сталину, такие народы как абхазы, не могли даже рассчитывать на "блага" культурно-национальной автоно­мии, поскольку они не обладали "развитой культурой" и литера­турой, т.е. они не могли рассчитывать вообще на национальное самоопределение и, в лучшем случае, должны были интегриро­ваться с более культурной нацией, например, грузинами.¹³[V.L.14] 

За рассуждениями Сталина о соотношении "примитивной" и "высшей" культуры по существу просматривалась плохо завуалированная иерархия культур, а следовательно и иерархия наций, что в дальнейшем было взято на вооружение шовинистическими кругами Грузии для оправдания притязаний на Абхазию.                                                                                                                                                                                                                            

Г.К.Орджоникидзе, который принимал самое непосредственное участие в национально-государственном устройстве Аб­хазии, считал, что Абхазия должна входить не в Российскую фе­дерацию, а в ССР Грузии. Об этом свидетельствует его собствен­ное признание, высказанное им на II партийной конференции коммунистических организаций Закавказья; "Абхазия вначале хотела войти в состав РСФСР как автономная республики, а вот я - представитель "великодержавной Москвы" в этом отношении был "грузинским националистом" и отказал ему (председателю ревкома Абхазии Е.Эшба - авт.) - этого делать нельзя, иди сюда, в Тифлис, в Грузию, здесь тебе место". Орджоникидзе, критикуя национал-уклонистов из ЦК КП(б) Грузии, настаивавших на вхождении ССР Грузии в СССР непосредственно, минуя Закфедерацию, говорил, что если Грузии "вздумалось входить в Союз независимо от Армении и Азербайджана, то ее (Грузии - авт.) примеру последовали бы и ее составные части - Абхазия, Юг- Осетия и Грузию разорвали бы на такие клочки, что от нее ниче­го не осталось бы".

Таким образом требование абхазского народа о создании самостоятельной Советской Социалистической республики Абха­зия с последующим введением ее в общероссийскую федерацию застало врасплох Сталина и Орджоникидзе, которые не представ­ляли себе иного пути решения судьбы Абхазии, как вхождение ее в состав Грузии. Но для этого необходимо было добиться пере­ориентации членов Абхазского Ревкома, а вслед за этим и широ­ких трудящихся масс Абхазии на объединение с Грузией. По­скольку события в Абхазии выходили из под контроля, было ре­шено созвать совещание в Батуме, где Орджоникидзе надеялся убедить членов Абхазского ревкома действовать согласно плану Сталина, который не оставлял никаких надежд на свободное изъ­явление воли абхазского народа. На следующий день после полу­чения сообщения Е.А.Эшба от 27 марта, Г.К.Орджоникидзе 28 марта в Батуми собрал совещание ответственных работников Кавбюро ЦК РКП(Б), ЦК КП(б) Грузии и Абхазии, на котором был поставлен вопрос "О структуре Советской власти и Компартии в Абхазии", где немедленно был поднят вопрос о будущих государственных взаимоотношениях Грузии и Абхазии. Однако усилия Орджоникидзе не имели успеха. Батумское совещание 29 марта фактически вынуждено было признать независимость Советской Абхазии под давлением обстоятельств, среди которых немаловаж­ное место занимало твердое желание абхазского народа иметь свою государственность в рамках общероссийской федерации, что соответствовало ленинским принципам права наций на самоопре­деление. На совещание в Батуми ни Президиум Кавбюро ЦК РКП(б), ни ЦК КП(б) Грузии не удалось связать Абхазию каки­ми-либо обязательствами по отношению к Грузии и воспрепят­ствовать желанию абхазского народа отстоять свою независимость от притязаний руководящих кругов Кавбюро ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) Грузии. Кроме того, Батумское совещание было вынужде­но вывести окружной комитет партии в Абхазии из подчинения ЦК КП (б) Грузии и преобразовать его в Оргбюро РКП(б) в Абха­зии, который должен был работать отныне под непосредственным Руководством Кавбюро ЦК РКП(б).

Но одновременно на совещании специально оговари­валось, что "декреты Ревкома Грузии должны служить материалом Для Ревкома Абхазии", что являлось попыткой поставить послед­ний в зависимость от первого. Это было первым признаком того, что идеи включения Абхазии в состав Грузии не были отброшены и могли получить свое дальнейшее развитие.

Ревком Абхазии на основе решения Батумского совещания декларировал создание Советской Социалистической Республики Абхазии и в радиограмме от 31 марта 1921 года В.И.Ленину и всем советским республикам сообщал :"Волею трудящихся роди­лась новая Советская Социалистическая Республика - Абхазия". ЦК РКП(б) одобрил решение Батумского совещания и деклара­цию Ревкома Абхазии об основании Абхазской республики.

1 апреля состоялось расширенное заседание Пленума Орг­бюро РКП(б) в Абхазии, который также одобрил провозглашение, независимой ССР Абхазии.

Ревком Грузии не сразу откликнулся на это знаменатель­ное событие в жизни абхазского народа и занял, по-существу, выжидательную позицию и лишь 21 мая 1921 года издал декларацию "О независимой Социалистической Республике Абхазии", признав, наконец , "де-юре"" существование ССР Абхазии.

Такая задержка с изданием декларации была, по-видимому, вызвана тем, что Ревком Грузии не был готов к тому, чтобы немедленно признать решение Батумского совещания и| согласиться с существованием независимой Абхазии.

I Съезд Советов Абхазии, состоявшийся в мае 1921 года одобрил объявление самостоятельности Советской Абхазии и вы­разил уверенность, что Первый Съезд Советов Абхазии сам опре­делит окончательные формы сотрудничества Абхазии и Грузии На Съезде от имени Ревкома Грузии выступил С.Кавтарадзе¹⁴[V.L.15]  который огласил декларацию Ревкома Грузии о независимости Абхазии. Вопрос о дальнейшем существовании независимой ССР Абхазии постоянно находился в центре внимания и становился предметом неоднократных обсуждений пленумов Кавбюро ЦК РКП(б), ЦК КП(б) Грузии и Оргбюро РКП(б) в Абхазии.

Кавбюро ЦК РКП(б), с одной стороны, прилагало все усилия для инкорпорации Абхазии в состав Грузии и 5 июля 1921 года постановил вести партийную работу "в направлении объеди­нения Абхазии и Грузии - оформления Абхазской ССР в составе Грузии", предложив Оргбюро РКП(б) в Абхазии ускорить созыв съезда Советов Абхазии для обсуждения этого вопроса. С другой стороны, против независимой ССР Абхазии вели подрывную ра­боту националистически настроенные круги ЦК КП(б) Грузии. В этих условиях руководителям Абхазии становилось все труднее отстаивать идею самостоятельной ССР Абхазии.

22 июля 1921 года состоялось совместное заседание Орг­бюро РКП(б) и Ревкома Абхазии в присутствии А.Назаретяна¹⁵[V.L.16]  , на котором был заслушан доклад Н.А.Лакоба, посвященный основным мотивам, побудившем к объявлению Абхазии незави­симой республикой. Совместное заседание Оргбюро РКП (б) и Ревкома Абхазии разработало практические предложения по это­му вопросу и вынесло их на обсуждение расширенного партийно­го актива Абхазии, которое состоялось на второй день, 23 июля 1921 года.

Вниманию ответственных партийных работников Абхазии был представлен проект резолюции, разработанный Оргбюро РКП(б) и Ревкома Абхазии по вопросу "О взаимоотношениях ССР Абхазии с ССР Грузией". На этом совещании впервые со времени установления Советской власти в Абхазии был поставлен вопрос об автономии Абхазии в рамках ССР Грузии . Совещание пришло к заключению, что Декларация Ревкома Грузии гаранти­рует максимум автономных прав абхазскому народу, "экономические судьбы которого органически связаны с таковы­ми Грузии" и что "полная независимость абхазского народа, про­возглашенная Грузревкомом , практически неосуществима, так как ни одна маленькая советская республика существовать не может независимо".

Совещание выразило уверенность в том, что ближайший съезд Советов Абхазии закрепит свою солидарность с принципом этой декларации на основе федерации экономическо­го единства с Советской Грузией." На июльском совещании было сделано еще одно новое заявление о том, что впредь до выработ­ки положения об Автономии Абхазии" всем органам власти руко­водствоваться декретами, издаваемыми Абхазским Ревкомом, в основе коих кладется советское законодательство Грузревкома", что уже существенно отличалось от прежней установки Батумско­го совещания, гласившего, что "декреты ревкома Грузии должны служить материалом для Ревкома Абхазии". Создалось противоре­чивое положение: ССР Абхазия продолжала сохранять статус независимой Советской Социалистической Республики, но Ревком Абхазии, осуществлявший верховную власть в Республике, становился в прямое зависимое положение от Ревкома Грузии, что придавало эфемерный и призрачный характер "независимой" Абхазии.

Таким образом, под давлением Кавбюро ЦК РКП(б) июльское совещание ответственных работников Абхазии вынесло решение, которое преследовало одну цель - выпрямить курс Абхазского Ревкома, придать ему жесткую направленность в сторону ориентации на вхождение в состав ССР Грузии в качестве автономии и заставить смириться с этой мыслью широкие массы трудящихся Абхазии.

            Однако такая политика, проводившаяся по отношению к ССР Абхазии "сверху" , не нашла поддержки у руководящих работников низовых партийных организаций, общественности Абхазии и не вызвала энтузиазма в целом у абхазского народа, который еще раньше выражал свое горячее желание войти в общероссийскую федерацию

            С другой стороны, вопрос о предоставлении автономии Абхазии в рамках ССР Грузии встретил ожесточенное сопротивление шовинистически настроенных кругов Компартии Грузии. Грузинские националисты в ЦК КП(б) Грузии пытались применить по отношению к Абхазии политику великодержавного шовинизма.

В такой ситуации идея автономной Абхазии в рамках ССР Грузии, которая не пользовалась популярностью у трудящихся естественно была отвергнута, о чем свидетельствует речь Г.К.Орджоникидзе на краевом партийном совещании в августе1921 года, в которой он вновь подтвердил независимость Абхазии: "Пусть Абхазия будет независима, пусть она излечит свои раны, нанесенные меньшевиками"

Пленум Оргбюро РКП(б) и Ревкома Абхазии 15 октября 1921 года отменил решение июльского (1921 г.) совещания ответственных партийных работников Абхазии и вновь одобрил постановление Батумского (март 1921 г.) совещания о независимости Абхазии и заявил в довольно осторожной форме, что" общность исторических и экономических интересов, с одной стороны, и другой стороны, вытекающие из новой экономической политики условия, требуют установления тесной связи между Грузией и Абхазией. Ввиду этого считать необходимым теперь же оформить указанную связь Грузии и Абхазии путем официального договора двух союзных равноправных республик."

Для разработки проекта договора между обеими республиками была создана специальная комиссия в составе Е.Эшба и  Ш.Элиава, которым было предложено завершить составление проекта договора к 10 ноября. Такая торопливость со стороны Кавбюро ЦК РКП(б) объяснялась тем, что 3 ноября 1921 года ЦК  РСДРП(б) было утверждено решение о создании Закавказской, федерации, куда Абхазия, по замыслу Г.К.Орджоникидзе, должна была войта только через ССР Грузию.

            Но так как это противоречило статусу независимой Абхазии у руководящих работников республики возникла вполне законная идея непосредственного вхождения Абхазии в Закфедерацию, минуя Грузию. Когда накал борьбы вокруг этого вопроса достиг своего апогея, вновь вмешался Президиум Кавбюро ЦК РКП(б) , который 15 ноября 1921 года, рассмотрев положение о взаимоотношениях между Абхазией и Грузией, принял постановление, носившее, по существу, уже ультимативный характер: 1.Считать экономически и политически нецелесообразным существование независимой Абхазии. 2. Предложить т. Эшба представить свое окончательное заключение о вхождении Абхазии в составе федерации Грузии на договорных началах или началах автономной области - в РСФСР.

Но через неделю, 24 ноября 1921 года, для предупреждения действий, которые могли быть предприняты руководящими работниками Абхазии с целью вхождения в РСФСР, и не дожидаясь окончательной разработки и подписания союзного договора, Кавбюро ЦК РКП(б) в срочном порядке постановило организованно связать Оргбюро РКП(б) в Абхазии с ЦК КП(б) Грузии,что фактически исключало возможность маневра для коммунистов Абхазии в вопросах определения дальнейшей судьбы своей страны. Однако, предвидя в будущем осложнения в деле оправда­ния подобной реорганизации и желая избежать их, Президиум Кавбюро ЦК РКП(б) решил оставить за Оргбюро РКП(б) в Абха­зии его прежнее название.

Союзный договор был разработан и подписан представи­телями Грузии и Абхазии 16 декабря 1921 года без всякого предварительного обсуждения его проекта среди широких масс и об­щественности Абхазии. Если на батумском совещании 28-29 марта 1921 года и на заседании Пленума Кавбюро ЦК РКП(б) 5 июля 1921 года вопрос о взаимоотношениях Абхазии и Грузии на пред­мет их объединения предлагалось поставить на обсуждение съезда Советов Абхазии и Грузии, то 16 декабря 1921 года об этом уже никто не вспоминал. 1 Съезд Советов Абхазии, состоявшийся в феврале 1922 года, был лишь фактически поставлен перед свершившимся фактом. Тем не менее, на съезде разгорелась острая борьба по вопросу утверждения союзного договора.

Наиболее дальновидные делегаты, которые понимали, в какой опасный водоворот втягивалась Абхазия, и которые знали, какими силь­ными позициями располагал национализм в Грузии, активно вы­ступили против заключения этого договора, но их сопротивление было сломлено, а сами они были объявлены "националистами". Съезду ничего не оставалось, как законодательно закрепить но­вую форму государственного положения Абхазии.

Таким образом, весь процесс федеративного объединения Абхазии с Грузией свидетельствует о том, что он целиком проходил с применением принуждения и администрирования, игнорировал волю абхазского народа и руководства ССР Абхазии, нахо­дился в вопиющем противоречии с ленинскими принципами са­моопределения наций. Объединение Абхазии с Грузией происходило "сверху", без изъявления воли абхазского народа.                                                                                                                                                                                                                                                                   

В союзном договоре говорилось, что "Советская Социалистическая Республика Грузия и Советская Социалистическая Республика Абхазии вступают между собой в военный, политический и финансово-экономический союз". В примечании к договору указывалось, что иностранные дела остаются целиком в ведении Грузинской ССР, а внешняя торговля и управление делами же­лезных дорог передаются соответствующим органам Закавказских республик, что значительно урезало права ССР Абхазии

Итак, в начале 1922 года руководящие работники Абхазии под давлением Кавбюро ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) Грузии согласились на подписание союзного договора о федерации с Грузией и словно, оправдываясь перед своим народом , Н.А.Лакоба в заключительной речи сказал: "Независимости Абхазии Грузия не отнимает... независимость трудящихся Абхазии никто не будет в со стоянии отнять, пока существует Советская власть".

Несмотря на то, что договор между ССР Абхазией и ССГ Грузией был заключен как между равноправными и союзным республиками, в самом договоре, в структуре власти и партийной организации Абхазии одновременно закладывались основы, по­зволившие в будущем Кавбюро, позже Заккрайкому ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) Грузии интерпретировать Абхазию в качестве составной части Грузии, игнорируя ее статус договорной республики. Это двусмысленное положение, в котором оказалась ССР Абха зия, обнаруживается при рассмотрении типов федеративного устройства, ставших основной формой взаимоотношений между го­сударственными образованиями, возникшими в России после установления Советской власти.

В 1918-1921 гг. во взаимоотношениях народов бывшей Российской Империи сложились два типа федеративных связей: договорная федерация независимых советских республик и феде­рация, построенная на автономии с вхождением в РСФСР. Спе­циалисты отмечают также и так называемую промежуточную форму федеративных связей РСФСР с Белорусией, с Туркеста­ном, сочетавшей некоторые черты автономии и договорных на­чал, что обусловливалось особыми обстоятельствами иностранной интервенции и гражданской войны.

В.И.Ленин , обобщая практический опыт национально-государственного строительства советских республик, выдвинул принципиальное положение о существенном различии между федеративными связями автономных и независимых советских республик. Отсюда вытекала необходимость развития этих феде­ративных связей. Сталин высказал несогласие с этим положени­ем. В письме к Ленину 12 июня 1920 года Сталин в своих замеча­ниях на написанный Лениным "Первоначальный набросок тези­сов по национальному и колониальному вопросам" писал, что разницы между этими двумя типами федеративных связей "нет, или она так мала, что равняется нулю."

Эта мысль была зародышем идей "автономизации" всех независимых советских республик, выдвинутых Сталиным в 1922 году. О том, что для В.И.Ленина этот вопрос носил принципи­альный характер, свидетельствует его пометка на письме Сталина, что "федерация может быть разных типов" (В.И.Ленин, ПСС, т.41, с.634). Через год X съезд РКП(б) в резолюции по национальному вопросу отметил разницу между федераций, основанной на совет­ской автономии, и федерацией, построенной на договорных от­ношениях РСФСР с независимыми советскими республиками (КПСС в резолюциях и решениях, ч.1, с.557-558).

Государственные отношения между РСФСР и независи­мыми советскими республиками в 1921-1922 годах являлись феде­рацией, основанной на договорных началах. Все трения и недора­зумения во взаимоотношениях республик и их хозяйственных наркоматов ликвидировались партийными директивами, то есть «партийным порядком» единством руководства РКП(б) и ее ЦК. В Дальнейшем, в условиях развития Советской власти и широкого социалистического строительства эти отношения оформились и развивались в "советском порядке".

По своему правовому положению договорные отношения Абхазии и Грузии являлись федерацией, основанной на принци­пах равноправия и суверенности обеих республик, то есть они были построены на таких же договорных отношениях, которые существовали между РСФСР и независимыми советскими республиками. ССР Абхазия, как это отмечается историками и правоведами, возникла не как автономная республика, а как Советская Социалистическая Республика. Однако в дальнейшем, как показывает история взаимоотношений Абхазии и Грузии, Сталина и Орджоникидзе, вся деятельность ЦК КП(б) Грузии и Заккрайкома ЦК РКП(б) оказалась направленной не на развитие, а на свертывание принципов договорной федерации, определивших характер взаимоотношений между Грузией и Абхазией, к сведению ее  ко второму типу федерации, основанной на принципах автономии, фактически почти на второй день после провозглашения Абхазии независимой Советской Республикой, против нее началась последовательная и целенаправленная борьба, которая по замыслу ее инициаторов должна была покончить с независи­мостью ССР Абхазии и включить ее на правах автономной респу­блики в состав Грузии.

Дальнейшее наступление на государственно-правовое по­ложение Абхазии началось почти непосредственно после утверж­дения союзного договора в феврале 1922 года. В этом же году че­рез месяц 1 Съезд Советов Грузии принял первую Конституцию ССР Грузии, в которой было написано: "В состав Советской Со­циалистической Республики Грузии входят на основе самоопреде­ления автономная Советская Социалистическая Республика Ад­жария, автономная область Южной Осетии и Советская Социали­стическая Республика Абхазия, которая объединяется с Советской Социалистической Грузией на основе особого союзного между этими республиками договора". Эта статья Конституции ССР Гру­зии, утверждая, что в состав ССР Грузии входит ССР Абхазия, фактически в одностороннем порядке денонсировала союзный договор между Абхазией и Грузией, в котором взаимоотношения между двумя республиками оговаривались следующим образом:"Советская Социалистическая Республика Грузия и Советская Социалистическая Республика Абхазия вступают между собой в военный, политический и финансово-экономический союз." При этом Конституция ССР Грузия игнорировала факт, что ни одна статья союзного договора не оговаривала положения о вхождении ССР Абхазии в состав Грузии. Его последний пункт достаточно четко отражал государственно-правовое положение ССР Абхазии "Во все краевые объединения, в частности, федерацию Закавказ­ских республик, Абхазия входит через Грузию..."

Таким образом, с правовой точки зрения статья Конститу­ции ССР Грузии о вхождении ССР Абхазии в состав Грузии, на­рушая соответствующие статьи союзного договора в односторон­нем порядке, рассматривала Абхазию в качестве составной части Грузии, что не соответствовало статусу первой, которая сама яв­лялась самостоятельной союзной республикой. Если связь между Абхазией и Грузией, как это вытекало из постановления Оргбюро РКП(б) и Ревкома Абхазии от 15 октября 1921 года, должна была быть оформлена "путем официального договора" двух союзных равноправных республик и этот договор утверждал, что ССР Гру­зия и ССР Абхазия "вступают между собой в военный, политиче­ский, финансово-экономический союз", то из этого не вытекало , что декреты правительства одной республики должны распро­страняться на другую, так как обе республики были равноправны. Однако Конституция ССР Грузии, решая этот вопрос вышеука­занным способом, ставила ССР Абхазию в подчиненное положе­ние, что прямо противоречило положению, высказанному В.И.Лениным:"Соглашаться могут только равные. Чтобы согла­шение на деле было соглашением , а не словесным прикрытием подчинения, для этого необходимо действительное равноправие сторон" (В.И.Ленин, ПСС, т.32, с.5).

Составители Конституции Грузии также явно игнорирова­ли решение 1 Съезда Советов Абхазии, Верховного органа власти ССР Абхазии, предложившего ЦИК СССР Абхазии "разработать договор с ССР Грузией, детально и фактически провести в жизнь на тех основах, на каких составляется союзный договор Закавказ­ских советских республик", что указывало на полное правомочие ССР Абхазии в той же мере, в какой оно было присуще таким республикам, как Армения, Азербайджан и Грузия, входившим в Закфедерацию.

О том, что статья Конституция Грузии, утверждавшая, что в состав Советской Грузии входит ССР Абхазия, была не ошибкой, а запланированной акцией, последовавшей далеко идущие Цели, свидетельствует вся борьба, развернувшаяся вокруг Первой Конституции ССР Абхазии, которая была утверждена и вошла в силу 1 апреля 1925 года, то есть три года спустя после принятия Первой Конституции ССР Грузии (март 1922 года).

4 и 5 статьи Первой Конституции ССР Абхазии четко и недвусмысленно фиксировали государственно-правовое положе­ние Абхазии в соответствии с ленинскими идеями полного рав­ноправия и суверенности всех без исключений наций и народно­стей нашей страны. Статья 5 гласила :"ССР Абхазия есть суверен­ное государство, осуществляющее власть на своей территории самостоятельно и независимо от какой-либо другой власти" .Положение ССР Абхазии, входившей в состав Закфедерации, а не ССР Грузии, как это трактовалось в Конституции последней, оговаривалось следующим образом: "Суверенитет ССР Абхазии, ввиду добровольного ее вхождения в ЗСФСР и Союз ССР, ограничен лишь в пределах и по вхождению предметам, указанным в Конституциях этих Союзов... ССР Абхазия сохраняет за собой право свободного выхода из состава ЗСФСР, так из Союза ССР". Последний пункт , декларировавший право свободного выхода из ЗСФСР и Союза ССР и не оговаривавший право выхода из состава ССР Грузии, является еще одним подтверждением, что ССР  Абхазия не входила в состав Грузии. На истинный характер взаимоотношений ССР Абхазии и ССР Грузии указывала статья 4, утверждавшая, что "ССР Абхазия, объединившись на основе осо­бого союзного договора с ССР Грузией, через нее входит в Закав­казскую Социалистическую Федеративную Советскую республику и в составе последней - в Союз Советских Республик".

Эти подробности приводятся нами потому, что, во-первых, в трудах современных историков, занимающихся изучением ис­тории национально-государственного строительства в Абхазской АССР, содержатся спекулятивные утверждения о том, что в Кон­ституциях ССР Грузии (март 1922 г.) и ССР Абхазии (апрель 1925 г.), якобы , не получил полного отражения вопрос о конкретных формах договорных союзных взаимоотношений между ними, что дескать, было недостатком первой Конституции Абхазии.

Во-вторых, с правовой точки зрения, факт вступления ССР Абхазии и ССР Грузии в военный, экономический и поли­тический союз не обязательно должен был отражаться в Консти­туциях обеих республик, так как эта акция относилась к области внешних сношении и не должна была ущемлять суверенитета как ССР Абхазии, так и ССР Грузии, как это провозглашалось в Конституциях. Как суверенная и независимая советская республика, ССР Абхазия имела право расторгнуть этот союз и вступить в такие же сношения с другой советской республикой, например, с РСФСР.

В силу этого заявления о "недостатках "Основного Закона ССР Абхазии являются ничем иным, как попыткой оправдать наступление на Первую Конституцию ССР Абхазии, которое бы­ло принято для изменения статуса договорной ССР Абхазии. Конституция ССР Абхазии просуществовала всего несколько ме­сяцев, прежде чем был найден предлог для внесения желаемых изменений. Воспользовавшись тем, что согласно статье 5 Консти­туции СССР союзные республики начали вносить изменения в свои Конституции, 6 сентября 1925 года Заккрайком ВКП(б) признал необходимым оформить в конституционном порядке взаимоотношения между ССР Абхазией и ССР Грузией и пере­смотреть Первую Конституцию ССР Абхазии, принятую на III съезде Советов Абхазии.

Абхазский обком КП(б) Грузии был вынужден подчинить­ся такому решению, и, обсудив практические предложения Заккрайкома, 11 сентября 1925 года предложил ЦИКу и СНК Абха­зии пересмотреть Конституцию Абхазии по вопросу о взаимоотношениях Грузии с Абхазией и представить новый проект Кон­ституции на утверждение обкома партии. Одновременно ЦИК и СНК Грузии создали комиссию по пересмотру Конституции ССР Грузии.

Четко налаженный механизм давления сработал и на этот раз безотказно. Именно с этой целью III сессия ЦИК Грузии бы­ла созвана в Абхазии и проходила в городе Сухуме.

11 июня 1926 года она утвердила Конституции ССР Гру­зии, 83 статья которой гласила :"Советская Социалистическая Республика Абхазия в силу особого договора входит в Советскую Социалистическую Республику Грузия и через нее в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику", то есть повторяла почти без изменений соответствующую статью Первой Конституции ССР Грузии 1922 года. III сессия ЦИК Грузии предложила ЦИК Абхазии "переработать Конституцию ССР Абха­зии на началах, положенных в основу Конституции ССР Грузии.

Проект новой Конституции ССР Абхазии с изменениями и Добавлениями был поставлен на обсуждение III сессии ЦИК Абхазии 27 октября 1926 года. В новую Конституцию была вклю­чена специальная глава : "О договорных взаимоотношениях Со­ветской Социалистической Республики Абхазии с Советской Со­циалистической Республикой Грузией", которая повторяла все статьи из соответствующей главы Конституции ССР Грузии, ци­тированной выше.

В новой Конституции Абхазии уже отсутствовала статья, провозглашавшая ССР Абхазию суверенным государством, осу­ществляющим государственную власть на своей территории само­стоятельно и независимо от какой-либо другой власти. Вместо этого появилась статья 4, в которой говорилось: "Советская Со­циалистическая Республика Абхазия осуществляет государствен­ную власть на своей территории самостоятельно и независимо, поскольку власть эта ограничена договорными отношениями с Советской Социалистической Республикой Грузией и Конститу­циями ЗСФСР и СССР". Но это было уже демагогией чистейшей воды, так как многочисленные статьи Конституции ССР Грузии в действительности и сводили на нет это положение Конституции ССР Абхазии.

Так кодексы, декреты и постановления, принятые Всегрузинским ЦИК, распространяли свое действие на всю территории ССР Грузии и имели обязательную силу и на территории Абха­зии.

Все постановления общего характера, касающиеся объединенных   наркоматов   Абхазии    (финансов,   труда,   рабоче-крестьянской инспекции) и ВСНХ, вынесенные ЦИКом Грузии, имели обязательную силу в Абхазии. ВСНХ Абхазии, подчиняясь ЦИК И СНК Абхазии, осуществлял в своей деятельности директивы ВСНХ Грузии. Государственный бюджет Абхазии, который утверждался ЦИК Абхазии, являлся составной частью государственного бюджета ССР Грузии. Еще до этих конституционных перетрясок Президиум ЦК КП(б) Грузии своим постановлением от 7 июля 1925 года признал обязательным условием во взаимоот­ношениях между высшими органами власти обеих республик не­обходимость "включения в общий план Госплана Грузии планов экономических наркоматов, в особенности ВСНХ Абхазии".

На­родные комиссариаты Абхазии должны были планы курортного строительства согласовывать с Комиссариатом здравоохранения Грузии. Согласно решению Президиума ЦК КП(б) Грузии сель­хозбанк Абхазии был обязан согласовывать свои действия с Грузсельхозбанком. Если добавить к этому, что согласно союзному договору, подписанному ранее (16 декабря 1921 года), ино­странные дела были целиком оставлены в ведении ССР Грузии, 30 января Наркомат по военно-морским делам ССР Грузии, то можно сделать вывод, что в 1926 году решения Заккрайкома ВКП (б) ЦК КП(б) Грузии и новая Конституция СССР Грузии не оставили камня на камне от той "союзной, равноправной ССР Абхазии", которая когда-то вступала в "военный, политический и финансово-экономический союз с ССР Грузией".

Название "ССР Абхазия" было превращено в обыкновен­ную вывеску и ее пока не хотели убирать, опасаясь осложнений и дожидаясь того времени, когда это можно будет сделать "законным, конституционным" путем . Подчиненное положение Абхазской партийной организации и ее областного комитета да­вало возможность ЦК КП(б) Грузии ликвидировать партийными директивами, то есть "партийным порядком" всякие попытки ока­зать сопротивление такому натиску на государственно-правовое положение ССР Абхазии. Развитие же дальнейших отношений в конституционном или "советском порядке" значительно усилило возможности вторжения в деле ССР Абхазии во все сферы ее жизни как социально-экономической, так и политической со сто­роны правительственных органов ССР Грузии.

Все эти конституционные "преобразования" были проведе­ны с одной целью: "вынудить правительство Абхазии внести в текст Конституции ССР Абхазии только одно положение, а именно, что ССР Абхазия входит в состав ССР Грузии, так как это условие давало возможность в будущем аннулировать союз­ный договор и лишить ССР Абхазию статуса договорной респу­блики.

Вторая Конституция ССР Абхазии была утверждена на IV съезде Советов Абхазии 7 марта 1927 года. Однако в таком виде ей не суждено было просуществовать сколько-нибудь долгое время. В 1929 году ЦК ВКП(б) , исходя из нужд удешевления государ­ственного аппарата, поручил Закрайкому принять меры по со­кращению штатов управления в автономных областях и республи­ках. ЦК ВКП(б) ставил вопрос о возможности объединения ЦИК и СНК автономных республик и областей.

Решение ЦК ВКП(б) , как это ясно видно из формулиров­ки, не должно было получить распространение на договорную ССР Абхазию, поскольку в условиях ССР Грузии оно было адре­совано только автономным республикам и областям: Аджарской АССР и Юго-Осетинской автономной области.

Но на этот счет у Грузинских националистов были свои планы. Было отдано соот­ветствующее распоряжение Абхазскому обкому КП(б) Грузии, который "признал" целесообразным произвести реорганизацию ЦИК и СНК путем их объединения. Президиум обкома партии указал правительству Абхазии на необходимость разъяснения трудяшимся Абхазии, что реорганизация высших органов власти не означала ущемления "конституционных прав и достижений в национальном вопросе Абхазии".

ЦК КП(б) Грузии также обязывал Абхазский обком прояв­лять максимум осторожности при решении данного вопроса и провести соответствующую подготовительную работу через пар­тийные организации и оформить в советском порядке лишь "после проведения разъяснительной работы". Так сверхосторожность, проявляемая в решении, казалось бы, вполне насущной и полезной реорганизации государственных органов Абхазии, свидетельствовала о том, что с этим мероприятием увязывались другие, весьма щепетильного характера вопросы, имевшие большое ,с отрицательной точки зрения, значение для дальнейших судеб Абхазии.

Проект реорганизации высших органов власти был обсуж­ден Президиумом Абхазского обкома партии 6 января 1930 года и передан на рассмотрение в ЦК КП(б) Грузии и ЗКК ВКП(б) 19 января 1930 года. После этого проект реорганизации был вынесен на рассмотрение III сессии ЦИК Абхазии в апреле 1930 года. Сессия по докладу Н.АЛакоба решила упразднить СНК Абхазии как отдельный орган управления, передав все его функции Президиу­му ЦИК Абхазии.

И, наконец, на сессии был оглашен и другой, самый важный вопрос, ради которого были затеяны все эти пертурбации и который не стал предметом разъяснительной работы среди широ­ких трудящихся масс Абхазии, так как его преждевременное со­глашение могло бы привести к неудаче тщательно обдуманный план. Вниманию участников сессии была предложена- справка, составленная правительством Абхазии, в которой говорилось, что договор 16 декабря 1921 года, заключенный между ССР Грузией и ССР Абхазией, потерял реальное значение и , следовательно, его можно рассматривать как соглашение об объединении ССР Абха­зии с ССР Грузией, а действительные же отношения этих респу­блик были точно определены в их Конституциях - необходимо признать, что наименование договорной ССР Абхазии не имеет реального содержания. Далее в справке давалось "обоснование необходимости переименования договорной ССР Абхазии в авто­номную". 

Характерно, что, прежде чем пойти на такой радикальный шаг, правительство ССР Абхазии воздержалось от открытого обсуждения данного вопроса среди населения и общественности Абхазии. Руководящие круги Абхазии и Грузии сомневались в немедленном успехе предпринимаемого шага и действовали очень осторожно. III сессия ЦИК Абхазии, согласно "справке" Прави­тельства ССР Абхазии, которая не являлась ни декретом, ни ка­ким-либо другим законодательным актом, или документом, отра­жающим мнение абхазского народа, решила "исключить из Кон­ституции ССР Абхазия" слова "Договорная Республика", заменив их словами "Автономная Республика" и внести соответствующие изменения в ССР Абхазии. VI съезд Советов Абхазии в начале февраля 1931 года одобрил решение III сессии ЦИК о преобразо­вании Договорной ССР Абхазии в автономную и решил "внести Абхазию в состав Советской Социалистической Республики Гру­зии на автономных началах."

VI съезд Советов Грузии, рассмотрев вопрос о вхождении Абхазии в Грузию , постановил . "На основании ст. 9 Основного Закона (Конституции) ССР Грузии ввести Советскую Социали­стическую Республику Абхазию в состав Советской Социалисти­ческой Республики Грузии в качестве автономной республики, распространив на нее действие главы VI указанного Основного Закона".

Так завершился процесс втягивания ССР Абхазии в си­стему Грузинской ССР, процесс, который трактуется в современ­ной литературе как поиск "наилучших форм национально-государственного строительства" для Абхазии. Можно ли думать так, если национально-государственное строительство Абхазии пошло в своем историческом развитии по нисходящей линии - от высших форм государственной власти к низшим : независимая советская республика - договорная республика - автономная рес­публика, тогда как изменения форм государственного развития всех народов РСФСР шло по восходящей линии.

Так из 16 ныне существующих в составе РСФСР автоном­ных республик 11 ранее были автономными областями. Из 15 имеющихся союзных республик 6 были преобразованы из авто­номных республик и областей.

Преобразование самостоятельной ССР Абхазии с после­дующим ее включением в состав Грузинской ССР не вытекало из волеизъявления абхазского народа, как об этом сейчас пишут ис­торики-правоведы, а происходило вопреки ему, путем постепенного размывания статуса союзной республики посредством применения размывания статуса союзной республики посредством применения разнообразных методов оказания давления "в партийном порядке" на государственные органы ССР Абхазии, "принятием принудительных мер", с помощью которых "производилась конституционная "эволюция", в результате которой союзная республика превратилась в автономную).

Все это сопровождалось широковещательными деклара­циями об изживании национализма в Грузии, взаимного нацио­нального недоверия об укреплении позиций интернационализма и т.п. Последующие события показали, как далека была от действительности эта воображаемая идиллическая картина национальной гармонии в Грузии, которой была обставлена церемония вхождения Абхазии в состав Грузии

Завершив "конституционное освоение" Абхазии, грузинский национализм не собирался останавливаться на достигнутом. Была намечена обширная перспективная программа, предусматривающая не только дальнейшую эрозию национального суверенитета, но и систематическое разрушение глубинных связей, затрагивающих самую структуру самосознания абхазского народа.

Авторы этого преступного проекта хорошо осознавали, что "отменить" или упразднить целый этнос со своей самобытной древней культурой, с самостоятельным языком и богатой политической историей с помощью директив и постановлений, то есть "партийным" или "советским" порядком, не представляется возможным. Для осуществления такой операции потребовалась мобилизация больших сил, включая все политические институты снизу доверху, в том числе аппарат ЦК КП(б) Грузии и правительства Грузинской ССР.

Благоприятная обстановка для этого была создана к середине 30-х годов, когда в 1931 году секретарем ЦК КП(б) Грузии стал Берия.¹⁶[V17]  Он установил открытую террористическую диктатуру грузинского национализма. Его пребывание у власти ознаменовалось безудержным, неслыханным шовинистическим курсом по отношению к абхазскому народу, доведенным до абсурда, со­пряженным с жесточайшими репрессиями и террором против видных коммунистов Грузии и Абхазии.

Если в 20-х и в начале 30-х годов в рядах Компартии Грузии и ее ЦК наблюдались националистические шатания, вызванные давлением буржуазных и мелкобуржуазных сил, в результате чего ЦК КП(б) часто шел на уступки националистической стихии, то во второй половине 30-х годов высший партийный орган Компартии Грузии и правительство Грузинской ССР уже открыто сомкнулись в одном строю с грузинским национализмом, присту­пив к практическому осуществлению шовинистической политики на государственном уровне по отношению к абхазам, осетинам, армянам, азербайджанцем, грекам, туркам, проживавшим в Гру­зинской ССР.

Физическое устранение таких видных большевиков Закав­казья, как Мамия Орахелашвили, Авель Енукидзе, Шалва Элиава, Алеша Сванидзе, Петр Агниашвили, Георгий Стуруа, Леван Гогоберидзе,¹⁷[V18]  руководителей абхазских большевиков Нестора Лакоба¹⁸[V19]  , Ефрема Эшба и многих других, а также ликвидация Закав­казской федерации в 1937 году, где время от времени национали­стические вспышки со стороны руководящих работников ЦК КЩб) Грузии, дало возможность Берия и его приспешникам ши­роко распахнуть шлюзы, уже трещавшие под напором грузинско­го национализма, который вскоре мутной волной вновь захлест­нул всю Грузию.

Если обстановка культа личности Сталина и господство Берия сначала в Грузии, а затем в органах госбезопасности всего Советского Союза, повлекшие за собой нарушение ленинских норм партийной и государственной жизни, обернулись несчас­тьем для многих советских людей, повлекшим за собой многие негативные моменты жизни советского общества, то для абхазско­го народа они стали подлинной трагедией национального мас­штаба, для научной характеристики которой имеется только один термин - геноцид. Это - малоизвестная для непосвященных сторона истории абхазского народа, и мы считаем, что ЦК КПСС и Советское правительство должно иметь об этом более подробную информацию.

В теории и практике грузинского национализма в этот период четко прослеживаются две стороны, формировавшие шовинистическую стратегию, одна из которых была обращена к гру­зинскому народу, другая - к абхазскому.

В первое направление входило : полный отказ от принци­па интернационализма, безудержная и бесконтрольная гиперболизация национального самосознания грузинского народа, установление монопольного положения грузинского языка и культуры внедрение в сознание всех слоев грузинского общества и трудящихся масс идеи об Абхазии - как о неотъемлемой и органической части собственно Грузии в прошлом и настоящем с последующим превращением этой идеи в важный элемент национального самосознания грузин, увеличение численности грузинского, народа за счет насильственно ассимилируемых абхазов, осетин, армян и других народов, проживающих в Грузии, мобилизация партийного и государственного аппарата для проведение широко­масштабных операций по массовому переселению грузинского населения в пределы Абхазской АССР, организация соответ­ствующего финансирования этих операций и , наконец, развер­тывание широкой, демагогической пропаганды и агитации о дружбе народов и интернационализме для надежного прикрытия и оправдания необходимости проводимых акций.

Вторая сторона этой программы, обращенной к абхазскому народу, включала в себя : физическое уничтожение абхазской интеллигенции, разрушение исторических связей в сознании аб­хазского народа с тем, чтобы вызвать у него деградацию национального самосознания, сужение, полное ограничение сферы распространения абхазского языка, разрушение элементов народной культуры абхазов, и, наконец, принятие мер, которые должны были оказать деструктивное влияние на развитие абхазского этно­са: сокращение его численности, а также создание среди компактных масс абхазского населения грузинских анклавов в целях ассимиляции и растворения абхазского народа в грузинской этно­культурной среде.

Все это происходило в период настоящего разгула культа личности Сталина, доходившего почти до настоящего экстаза. Между тем, никто иной, как Сталин, комментируя программу партии по национальному вопросу, писал еще в 1913 году в рабо­те "Марксизм и национальный вопрос": "Право на самоопределе­ние, т.е. только сама нация имеет право определять свою судьбу, никто не имеет права определять свою судьбу, никто не имеет права насильственно (здесь и дальше курсивы Сталина - авт.) вмешиваться в жизнь наций, разрушать ее школы и прочие уч­реждения, ломать ее нравы и обычаи, стеснять ее язык, урезывать права."

Насколько справедливыми были эти слова, настолько же были вопиющие противоположными им действия, предпринятые в отношении абхазского народа, который насильственно был вве­ден в состав ССР Грузии, тогда как он требовал вхождения в РСФСР ; была ликвидирована абхазская школа - с переводом обучения на грузинский язык. Установление господства грузин­ского языка в Абхазии означало неприкрытое стеснение абхазско­го языка и урезывание автономных прав абхазского народа.

Нельзя думать, что разработка программы , имевшей своей целью растворение абхазского народа в этнокультурной грузин­ской среде, является исключительной заслугой Берия и его при­спешников. Отдельные ее положения были выдвинуты еще во второй половине Х1Х-начале XX веков, но в годы культа лич­ности Сталина и господства бериевщины она была доведена до гипертрофированного состояния и в таком виде в течении 20 лет применялась на практике. В настоящее время эта программа в модифицированном виде продолжает действовать.

"Мероприятия", которые проводились ЦК КП Грузии и правительством Грузинской ССР по установлению грузинской гегемонии в Абхазии, не имеют определенной хронологической последовательности. Они велись широким фронтом, комплексно, и все же есть необходимость выделить главные направления, включая вопросы демографии, определявшие этот курс.

"Демографическое освоение" Абхазии грузинами началось еще во второй половине XIX века, когда крестьяне на Западной Грузии стали переселяться в Абхазию. При господстве грузинских меньшевиков теория необходимости расширения границ Грузии, а также очищения "грузинской территории" от инородцев получи­ло, официальное обоснование у одного из идеологов грузинского меньшевизма Гомартели, который писал в газете "Эртоба" от 26 марта 1919 года: "Мир животных характеризуется двумя главными потребностями: питанием и размножением. Какая из этих по­требностей сильнее? Обе сильны. Человек является членом царства животных и в нем тоже весьма сильны эти две потреб­ности. Главной целью этой борьбы является приобретение терри­тории, т.е. территория неизбежно необходима как для питания, так и для размножения. Чем большей территорией обладает нация, тем более она размножается и лучше питается. Прошлое человечество дает массу примеров, когда один народ нападал на другой и победители у побежденных истребляли мужчин. Это как-будто можно объяснить дикостью и некультурностью. Это не объяснение. В основе лежит стремление к очищению территории для своего потомства."

Практическая деятельность грузинского меньшевистского правительства, как было показано выше, прямо соответствовала, программе мелкобуржуазных партий и доктрине Гомартели.

Непосредственно после установления Советской власти правительство ССР Грузии стало проводить шовинистическую политику, которая по сути дела не отличалась от политики мень­шевиков, а являлась ее прямым продолжением. Так, согласно проекту постановления "Об установке кордонов на границах, ве­дущих в пределы Грузии", переданной 22 сентября 1922 года Нар­комом внутренних дел ССР Грузии А.Гегечкори¹⁹[V20]  в Совет На­родных Комиссаров, предусматривалась очистка пределов Грузии от "излишнего элемента".

Советом Народных комиссаров ССР Грузии во главе с Ф.Махарадзе²⁰[V21]  был принят проект "регулирования" населения в Тифлисе, где проживало грузин 30%, а армян не менее 35% всего населения столицы Грузии. Согласно этому декрету предусматри­валось провести "перемещение населения так, чтобы  армян из года в год оказывалось меньше в Тифлисе, чем грузин, и, таким образом, превратить Тифлис в настоящую грузинскую столицу " (И.В.Сталин, соч. т.5, М., 1947, с.253-254).

Современная историческая литература не обошла молча­нием эти позорные эпизоды в национальной политике правитель­ства Советской Грузии и дала ей следующую характеристику "Ярким проявлением махрового национализма было принятие грузинским правительством постановления (1921 г.) о закрытии доступа в Грузию лиц не грузинской национальности, о "разгрузке" Тбилиси от армянского населения..." (И.И.Грошев. Сущность национальной политики КПСС. М., 1982 г., с. 128).

Напомним еще раз слова Ш.Элиава о том, что "за все вре­мя существования правительства грузинских меньшевиков мы имели систематическое попирание прав абхазского народа и стремление правительства "демократической " Грузии превратить Абхазию в объект эксплуатации, управлять непосредственно, рас­поряжаться всеми фондами республики, ценными имениями и в особенности земельным фондом для своей переселенческой поли­тики".

Правительство Берия и его приемников пошло по пути еще более радикального изменения национального состава Абха­зии и переселило сюда за 20 лет, начиная с 1937 года по 1959 год, около 100.000 человек. Так, с 1936 года правительство Грузии во главе с Берия организовало мощную организацию "Абхазпереселенстрой", в задачу которой входило организация массового переселения грузин на территорию Абхазии. Организа­ция просуществовала до 1953 г. и за 17 лет своего существования неузнаваемо изменила этнический облик Абхазии.²¹[V22]  "Абхазпереселенстрой" занимался исключительно строительством целых населенных пунктов для лиц грузинской национальности, причем последние не заплатили ни одного рубля за строительство жилых домов, в которых им предстояло поселиться. В результате переселенческих мероприятий с 1937 по 1941 годы, то есть за 4 года в Абхазии было организовано 10 новых переселенческих кол­хозов, что составило 1614 хозяйств.

"Абхазпереселенстрой" не прекратил своей деятельности даже в годы Великой Отечественной войны. Так, 2 сентября 1941 года было вынесено постановление N 1596/5 Совета Народных комиссаров Грузинской ССР "Об отрезке излишка неосвоенных земель от 12 колхозов Абхазской ССР и передаче их вновь организованным колхозам из переселенческих хозяйств."                                                                                                                                                                                                                                                                                                     

Исходя из другого постановления СНК Грузинской ССР за N 1696 от 29 апреля 1942 года СНК Абхазской АССР вынес постановление, в котором предусматривалось утверждение плана строительства жилых Домов для переселенческих колхозов в объеме 1 млн. 510 тыс. рублей. На приобретение скота и хозобзаведение для переселенцев выделялось 824 тыс. рублей. Согласно плану кредитования производственно-хозяйственного строительства переселенческих колхозов в Абхазской АССР выделялась сумма в 517 тыс. руб.

Таким образом, план общей суммы расходов для пересе­ленцев только на 1942 год составил 2 млн.851 тыс. руб. Для строи­тельства переселенческих колхозов во II и III кварталах 1942 года Госплан при СНК Абхазской АССР был обязан выделить 1000.000 шт. кирпича, 1700 куб. м. пиломатериалов, 50.000 т цемента, 350.000 драни, 180.000 шт. черепицы.Такие затраты требовались для жизнеобеспечения 526 хо­зяйств, которых переселяли в Абхазию. Здесь данные только одного года войны 1942-го, а ведь этот процесс не прерывался во все годы войны.

И в последние годы правительство Грузии тратило на эти мероприятия огромные средства и большие материальные ресурсы и занималось благоустройством грузинской нации, в то время, когда вся страна напрягала все силы и возможности и в невыно­симых условиях осуществляла восстановление разрушенных войной городов и сел. Города Белорусии, Украины, Молдавии, Цент­ральной России и Северного Кавказа в это время лежали в разва­линах и каждый кирпич, каждый килограмм цемента был на вес золота.

Целые грузинские села размещались среди компактных масс абхазского народа с преднамеренной целью - создать анклавы с грузинским населением, которые должны были стать опорными пунктами и источниками планируемых ассимиляционных процессов. К 1970 году грузинское население в Абхазии достигло 199.595 человек.

С той же тщательной продуманностью обеспечивается дальнейшее "демографическое освоение Абхазии" и в настоящее время под различными благовидными" предлогами, как "укомплектование обслуживающим персоналом", "набор рабочей силы", "ударные стройки", что привело к перенаселению авто­номной республики: число жителей на одном квадратном кило­метре в пять раз превышает общесоюзный уровень.

Целенаправленная работа, проводимая на протяжении десятков лет и направленная на радикальное изменение нацио­нального состава Абхазской АССР, на "огрузинивание", привела уже к чрезвычайному уплотнению автономной республики и вы­сокому проценту (24%) не занятого в народном хозяйстве трудо­способного населения, проживающего в республике. Это, в свою очередь, повлекло за собой рост уголовной преступности в Абха­зии, истинные размеры которой далеко не соответствуют офици­альной информации МВД Абхазской АССР, обострило такие явления, как тунеядство, спекуляция, коррупция и т.д.

Но правительство Грузинской ССР продолжает наращи­вать темпы Демографического нашествия. Так, согласно из­вестному постановлению Совета Министров ГССР от 3 августа 1976 года N 544, утвердившего проект "Грузгипросельстрой" -"Основные положения схемы районной планировки Абхазской АССР", - в 1980 году в различные районы Абхазии должно быть переселено из Грузии около 60 тысяч человек, к 1990 году - 160 тысяч человек, а к 2000 году - эта цифра должна составлять 250 тысяч человек.

При наличии избыточных трудовых ресурсов в Абхазии и острой нехватке их в самой грузии в автономную республику за­возятся в массовом масштабе различные "специалисты".

В практике трудоустройства в Абхазской АССР давно по­явилась тенденция отдавать предпочтение лицам грузинской на­циональности при наборе рабочей силы на промышленных пред­приятиях, где руководство осуществляется директорами по на­циональности грузинами. Такие предприятия, как завод «Сухумприбор» (ныне Сухумское производственное объединение "Оргтехника"), Киндгское тепличное хозяйство, Бзыбский завод железобетонных изделий стали, по-существу, "грузинскими" предприятиями и создается впечатление, что эти и подобные им предприятия в Абхазии существуют только для того, чтобы при­нять рабочих из Тбилиси, Кутаиси, Зугдиди, Хоби, Абаша, Сванетии и др.

Приходится говорить о нарушении руководителями этих (и не только этих) предприятий Основного Закона страны - Конституции СССР, гарантирующей право на труд в любом регионе и 5 каждому гражданину, а значит - и негрузинам в Абхазии

Вот, например, положение, которое сложилось на одном из крупных предприятий г.Сухуми - "Сухумприбор". Из общего числа работающих на этом заводе грузины составляют 62%, аб­хазцы - 10%, армяне - 6,5%, русские, греки и другие группы населения вместе всего 21,5%.

Появилась и другая сторона демографической политики -создание в Абхазии промышленных предприятиях, невзирая на  то, что это пагубно влияет на уникальную природу Абхазии, уменьшая ее зеленую зону и разрушая здесь экологическую среду, которая уже понесла невосполнимый ущерб. Но строительство промышленных предприятий продолжается, так как оно "служит" надежным оправданием той демографической политики, которая продолжается в течение 50 лет.

При острой нехватке в Абхазии благоустроенного жилья для присылаемых сюда специалистов целевым назначением строятся квартиры, которые представляются им с нарушением всех норм жилищного законодательства. Жилищный Кодекс Грузинской ССР 1983 года не предусмотрел разработку и утверждение единого "Положения о взятии на квартирный учет граждан и рас­пределения им жилой площади в Абхазской АССР", и это дает возможность на протяжении вот уже нескольких десятков лет! беспрепятственно вне очереди обеспечивать жилой площадью миграционный поток граждан из-за пределов Абхазии, в основ­ном из Грузии.

Разработанные "Правила учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий и предоставлении жилых помеще­ний в Грузинской ССР" и утвержденных постановлением Совмина ГССР по согласованию с Совпрофом Грузии от 2 сентября 1985 года, дают большой простор вышеупомянутым злоупотреблениям в Абхазии

Весьма печальным, но убедительным примером непосред­ственного, как в прошлом практиковалось меньшевиками , управ­ления Абхазией из Тбилиси, является распоряжение N540-р от 19 апреля 1982 года, подписанное Председателем Совета Министров Грузинской ССР : «В целях привлечения и закрепления на строительствах Жинвальской, Варцихской и Худонской ГЭС квалифицированных кадров строителей и механизаторов и обеспечения ввода в действие этих объектов в XI и XII пятилетках разрешить в виде исключения:

- тресту "Грузгидроэнергострой" предоставлять жилую площадь в городах Сухуми, Кутаиси, Цхалтубо, Мцхета, Душети семьям вновь принятых на работу и переведенных квалифициро­ванных рабочих и ИТР, не имеющих прописки в этих городах, а также семьям квалифицированных рабочих и ИТР, непрерывно проработавших в системе треста "Грузгидроэнергострой" свыше пяти лет;

-Сухумскому, Кутаисскому, Цхалтубскому горисполкомам, Мцхетскому и Душетскому райисполкомам прописать семьи ука­занных выше категорий работников, которым будут предоставле­ны в ведомственных домах "Грузгидроэнергостроя" и выдать им ордера.»

Этот документ свидетельствует о том, что руководящие круги Грузинской ССР не желают вообще считаться с фактом существования Абхазской АССР, которая имеет свое правитель­ство, Верховный Совет, и с тем, что в автономной республике жилищная проблема является одним из самых острых социальных вопро­сов. Правительство Грузинской ССР, в данном случае, рассматри­вает Абхазию так же, как любой другой административный район Грузии и в этом отношении его действия являются прямым про­должением политики непосредственного управления, прово­дившейся в свое время меньшевиками в отношении Абхазии.

В соответствии с подобным распоряжениями Совета Ми­нистров Грузинской ССР «Грузгидроэнергострою» разрешается строить ведомственные жилые дома и предоставлять квартиры в городах Сухуми, Гагра, т.е. в 130-200 км. от места работы этой категории работников , именно в зоне курортов и столицы Абха­зии, минуя находящиеся в самой Грузинской ССР Батуми, Поти, Зугдиди, Кобулети и др. Причем многие из приезжающих в Абха­зию в качестве поощрения разрешено сохранять за собой прежние квартиры в Тбилиси.

Между тем, решениями директивных органов Грузии и Абхазии в 1985 году только по линии местных Советов в городах Сухуми, Гагре, Пицунда, Гудаута должны были быть снесены все имеющиеся там бараки и подвальные помещения и более 1200 семей, проживающих в тяжелых условиях, должны были быть переселены в благоустроенные квартиры вне очереди, существо­вавшей в горисполкомах (газета "Советская Абхазия" от 15 января 1985 года ). И это в то время, когда в Сухуми до сих пор не обеспечены благоустроенным жильем лица, состоящие в горисполкоме на очереди с 1957 года, семьи многих инвалидов Великой Отечественной войны, погибших военнослужащих (газ. "Советская Абхазия " от 2 апреля 1987 года).

Непомерное уплотнение населения автономной республики выходит далеко за рамки чисто национальной проблемы. Оно уже повлекло за собой целый комплекс других не менее сложных проблем:      экономических,      экологических,      социально-психологических, культурных, нравственных и ряд других неведомых нам сегодня проблем.

Соответственно шел и другой процесс насильственного сокращения численности абхазского населения. В период бериевщины в Абхазии господствовало два метода к достижению этой цели: физическое уничтожение ( геноцид) и насильственная ассимиляция.

Например, абхазскому населению Гальского района было предложено поставить в паспортах в графе "национальность" -"грузин".²²[V23]  И тогда открывалась для них дорога для учебы, карьеры, материального благополучия.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   

В научной литературе подобные деяния подпадают под понятие "геноцид". Однако ни один человек , принимавший участие в этом преступлении против абхазского народа, не понес наказания.

Был еще один "официальный" путь сокращения числа аб­хазской национальности - это искажение данных переписи раз­ных лет ЦСУ Грузинской ССР, где вот уже на протяжении мно­гих лет проводится искусственное занижение числа абхазов. Эта практика берет свое начало с 20-х годов, на что указывает письмо С.П.Басариа, адресованное Н.А.Лакоба в 1927 году. С.П.Басария, отправленный в качестве "эксперта-абхазоведа" в ЦСУ Грузин­ской ССР в Тбилиси, был вынужден констатировать факты не правильных действий при определении национальной принадлежности жителей Абхазии во время переписи 1926 года, дохо­дивших до полного игнорирования опрашиваемых, которые удо­стоверяли свою принадлежность к абхазской нации. Поражало его и стремление грузинских официальных деятелей того времени, работников ЦСУ и других учреждений умолчать о существовании абхазов как коренного населения своей страны Абхазии. Эта по­литика имела свое продолжение в последующие годы и продол­жается в наши дни.²³[V24] 

Неизбежным конечным результатом здесь могло быть только одно: создание абсолютного большинства грузинского на­селения в Абхазии и, соответственно, снижение численности аб­хазского населения до минимума.²⁴[V25]  Грузинские ученые - право­веды уже строят прогнозы относительно будущего Абхазской АССР. Вначале констатируется в оптимистических тонах, что аб­хазы и грузины очень близки между собой, что в результате их взаимного  влияния  "выработались общие  черты"  и  потому "Советская Абхазия с самого начала была теснейшими узами свя­зана с Советской Грузией, как ее неотъемлемая часть..."

И приходят к выводу о том, что"... национальность (абхазы), которая дала автономной республике свое имя, состав­ляет менее одной шестой части населения республики. В Совет­ском Союзе нет другой такой автономной республики, где основ­ная национальность составляла бы 15% населения" (А.И.Менабде Некоторые вопросы развития грузинской национальности. Тби­лиси, 1970г., с. 138-142).

Здесь создается впечатление , что само существование Аб­хазской АССР является чем-то ненормальным и что, дескать, она возникла и существует исключительно благодаря доброй воле гру­зинского народа. О причинах того, как произошло, что абхазский народ, давший автономной республике свое имя, в настоящее время составляет 15% населения, автор предпочитает умалчивать.

 Это можно оценить как удивление, возмущение таким "ненормальным" положением вещей, а потом может быть призы­вом исправить такую "ошибку". Все это новое - хорошо забытое старое. Такие подсчеты велись еще национал-уклонистами, о ко­торых говорил Г. К.Орджоникидзе на IV съезде КП Грузии в 1925 году. "В Абхазии все заняты подсчитыванием процентов населе­ния какой национальности, какой процент. На этом основании кое-кому кажется незаконным само существование Абхазской автономной республики " (стенографический отчет IV съезда КП Грузии, Тифлис, 1925,с.ЗЗ).

В результате вышеизложенных злоупотреблений все более проблематичным становится установление числа абхазов в ССР. Судя по данным переписи 1970 года, число абхазов сократилось почти на 27 тысяч по сравнению с данными 1916 года, которые определялись в Кавказском календаре как 111.780 человек.²⁵[V26]  В связи с этим возникает ряд вопросов, на которые официальным кругам Грузии рано или поздно придется ответить:

1. Как могло случиться такое, что число абхазов за годы Советской власти сократилось почти на треть своего состава по сравнению с дореволюционным периодом? Такое сокращение должно быть вызвано или массовыми эпидемическими заболева­ниями, или недостаточностью средств существования, или еще другими причинами.

2. Можно ли такое положение рассматривать, как "расцвет" и "благоденствие" абхазской нации и победу ленинской национальной политики, проводимой Компартией Грузии в Аб­хазской АССР?

Одним из объектов экспансии грузинского национализма стал абхазский язык, который является одним из самых важных элементов самосознания народа. Тенденции к установлению геге­монии грузинского языка в Абхазии зародилась еще в начале века, когда, согласно программе националистических партий Грузии, призывавших к защите "грузинского языка" , грузинское духовенство и чиновничество принялись насаждать этот язык в христианских общинах Абхазии, о чем говорилось в начале этого письма.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

Агрессивная политика в отношении абхазского языка была продолжена меньшевистским правительством Грузии, которое вило грузинский язык официальным языком и языком делопроизводства на территории оккупированной Абхазии.

Абхазская письменность была объявлена "мнимой азбукой", "выдумкой русских чиновников" и ставился вопрос о ее ликвидации. Всякие выступления на официальных собраниях разрешались только на грузинском языке. Меньшевики спешили также покончить с влиянием русского языка в Абхазии.

После победы Советской власти в Грузии эту своеобраз­ную эстафету по установлению гегемонии грузинского языка не только в ССР Грузии, но и в самостоятельной независимой ССР Абхазии перехватили националистические элементы в ЦК КП(б) Грузии.

Так, на I съезде КП(б) Грузии, который начал свою работу 23 января 1922 года, то есть спустя месяц после подписания со­юзного договора между ССР Абхазией и ССР Грузией (16 декабря 1921 года) , обнаружились поползновения поставить грузинский язык в привилегированное положение в Абхазии. Касаясь этого вопроса, Г.К.Орджоникидзе был вынужден заявить :"Если грузи­ны хотят вести свои дела на грузинском языке, то разрешите и армянам и абхазцам вести дела на родном языке".

В первой Конституции Абхазии (1925) языком государ­ственных учреждений был признан русский язык, что отвечало насущным требованиям национальной ситуации в Абхазии. Рус­ский язык являлся здесь языком межнационального общения, доступным и понятным всем без исключения народам и этниче­ским группам, проживавшим в Абхазии. Это свидетельствовало о том, что абхазский народ не намерен ставить свой язык в приви­легированное положение в ущерб другим языкам.

В Конституции ССР Абхазии получило также свое закреп­ление право свободного развития и употребления родного языка для всех национальностей как "в своих национально-культурных, так и в общегосударственных учреждениях".

Однако данное положение пришлось не по душе национа­листическим элементам из ЦК КП(б) Грузии, которые повели массированную атаку на языковую политику правительства Со­ветской Абхазии и абхазского народа. 1 июля 1925 года ЦК КП(б) Грузии попыталось оказать нажим на абхазский ревком КП(б) Грузии и приняло постановление, в котором говорилось «Абхазскому ревкому принять меры к урегулированию вопроса о языке сношений абхазских республиканских органов с уездами преобладающее население которых состоит из грузин и другой национального меньшинства Абхазии (примерно, Гальский уезд)» Абхазский ревком КП(б) не поддался такому грубому давлению и Указом Президиума обкома от 13 августа 1925 года, вопреки указаниям ЦК КП(б) Грузии, оставило в качестве язык делопроизводства в Абхазии русский язык.

ЦК КП(б) Грузии не промедлил с реакцией на это решение Абхазского обкома и обратился в Заккрайком ВКП(б) в сентябре 1925 года, откуда вскоре последовало строгое распоряжение "В целях урегулирования национального вопроса разработать на основе существующих декретов Зак.ЦИКа и Груз.ЦИКа проект применении языков и предоставить на обсуждение в ЦК КП(б) Грузии".

Если учитывать, что в самостоятельной еще в то время союзной республике Абхазии действовала Конституция 1925 г. гарантировавшая ей самостоятельность в решении подобного рода  вопросов, то в данный момент ССР Грузия через свои партийные органы и через Закфедерацию осуществляла давление на партийные органы и советские органы ССР Абхазии, чтобы заставит последнюю "в партийном порядке" принимать те или иные решения, а в данном случае диктовала свои условия в отношении применения языков.

Воодушевленные таким успехом, грузинские националис­ты готовили проект установления господства своего языка в Абха­зии, изъяв из Конституции Абхазии статью, объявляющую русский язык языком делопроизводства в ССР Абхазии. Об этом свидетельствует речь Г. К.Орджоникидзе на IV съезде КП(б) Грузии, который отклонив такое предложение, заявил: "Если мы там (в Абхазии) проведем грузинский язык, то будут недовольны все прочие национальности, то же самое в отношении абхазского и русского языков." В этом рассуждении Орджоникидзе содержалась очевидная непоследовательность, потому что вопрос об абхазском языке как языке делопроизводства в конституционном порядке вообще никем не поднимался. Что же касается русской языка, то его положение в качестве языка делопроизводства не вызвало никаких возражений у представителей всех национальностей, проживавших в Абхазии, кроме как со стороны грузин.

В течение почти двух лет - с 1925 по 1926 годы ЦК КП(б) Грузии не выпускал из поля зрения проблему языковой политики  в ССР Абхазии, пока не добился ее решения в пользу грузинского  языка. В результате такого натиска правительство ССР Абхазии было вынуждено внести в многострадальную Конституцию Абха­зии 1927 г. еще одну поправку, где говорилось, что языками госу­дарственных учреждений Абхазии должны быть абхазский, гру­зинский и русский.

Здесь необходимо констатировать тот факт, что абхазский язык в качестве языка делопроизводства, как это явствует из вы­шеизложенного, не выдвигался и никогда не навязывался ни аб­хазским народом, ни его представителями. Он понадобился гру­зинским националистам лишь как сопутствующее обстоятельство, которое давало возможность оправдать включение грузинского языка в ряд языков делопроизводства в ССР Абхазии.

Игнорирование абхазского языка, коренного местного языка Абхазии, в этом случае было бы слишком вызывающим актом и могло скомпрометировать идею введения грузинского языка в качестве языка официальных учреждений в ССР Абхазии. Но на этом завершился только первый этап борьбы грузинского национализма за преобладающее влияние грузинского языка на территории Абхазии.

На втором этапе ставилась задача, при решении которой учитывалось то, что в силу своей малочисленности и необходи­мости развития своей национальной культуры, науки и просве­щения, которая не могла происходить в изоляции от достижений других народов нашей страны, а также достижений мировой ци­вилизации, абхазы всем ходом своей истории должны были прий­ти к естественному билингвизму, то есть двуязычию. После уста­новления (вернее - восстановления в 1921 году) Советской власти в Абхазии, здесь были созданы предпосылки абхазо-русского дву­язычия и , как у всех народов СССР, этот процесс носил добро­вольный, ни в коей мере, не насильственный характер. Русский язык стал языком межнационального общения в Советской Абха­зии, традиции которого были заложены в дореволюционное вре­мя, поскольку языком официальных учреждений дореволюцион­ной Абхазии был русский язык.

Но такой исход дела не входил в планы тех, кто стремился создать монопольное положение грузинского языка в Абхазии, ибо создание и укрепление абхазо-русского билингвизма давало возможность абхазам в дальнейшем организовать развитие своей культуры при посредничестве русского языка, что способствовало бы возрастанию влияния последнего и внедрению его во все сферы общественной жизни ССР Абхазии.²⁶[V27]  С другой стороны, такое положение поставило бы правительственные органы Грузии перед необходимостью сношения с учреждениями ССР Абхазии на русском языке, в чем грузинские националисты видели ущем­ление в отношении доминирующего положения грузинского язы­ка, которое они намерены были установить в Грузии. Это означа­ло бы пробить брешь в плане тотальной "защиты грузинского языка", разработанной в начале века националистическими партиями.

В пределах Абхазии после закрепления абхазско-русского билингвизма грузинскому языку пришлось бы потесниться и довольствоваться второстепенной ролью и ограничить сферу своего коммуникативного действия лишь среди грузин, проживающих в Гальском уезде ССР Абхазии. Но в условиях становления и укрепления Советской власти исключалась возможность немедленного проведения агрессивной политики в отношении абхаз­ского и русского языков, как это практиковалось в начале века грузинским духовенством и меньшевистским правительством в 1918-1921 годах. Необходим был поиск новых, более утонченных методов, с помощью которых с наибольшей эффективностью можно было навязать господство грузинского языка на территории Абхазии. Как известно, в соответствии с решениями X и XII съездов РКП(б) и 4-го совещания ЦК РКП(б) во всей стране развернулась работа по претворению в жизнь программы партии по коренизации и национализации государственного аппарата, которая отвечала интересам политического, экономического и культурного развития всех советских республик. В связи с этим ставилась за­дача развития и укрепления действующих на родном языке суда, администрации, органов хозяйства, органов власти, развития на родном языке прессы, школы, театра, клубного дела, культурно; просветительной работы. Решения партии имели огромное значение и для молодой советской республики, где коренное абхазское население получило возможность развивать свою культуру, строить свою государственность на родном абхазском языке.

Однако при низком уровне грамотности на абхазском языке большое значение имело в то время знание русского языка, благодаря которому абхазы получили возможность общения со всем тем, что происходило в огромном мире Советской страны, быть в курсе всех важнейших политических событий

В условиях Абхазии факторы "местного языка" и "местного населения" стали преднамеренно преподноситься в неоправданно расширенном значении, включавшем в себя абхазский и грузин­ский, хотя подобная терминология подразумевала с самого начала только абхазов, которые являются автохтонами Абхазии с древ­нейших времен. После закрепления во второй Конституции Абха­зии, наряду с абхазским и русскими языками и грузинского в ка­честве языка государственных учреждений, в документах, поста­новлениях и официальных бумагах того времени широкое хожде­ние получили термины "местные языки", "местные националы", "местное население", под которым вместе с абхазами неизменно стали подразумевать и грузин, хотя язык последних не был ко­ренным языком на данной территории.

Воспользовавшись изобретенным положением грузинского языка уже в качестве "местного", который пользовался таким же преимуществом, которое получил абхазский язык в свете коренизации и национализации государственного аппарата ССР Абха­зии, грузинские националисты приступили к постепенному сво­рачиванию употребления на территории Абхазии русского языка, сужая сферу его распространения в разных аспектах жизни респу­блики, прикрывая свои истинные цели постановлениями о "применении языков."

Вот выдержки из документов тех времен, которые нагляд­но свидетельствуют об удивительной и лицемерной от начала до конца метаморфозе так называемого "применения языков" и свя­занной с ней проблемы коренизации аппарата Советской власти в ССР Абхазии.

13 августа 1925 года Абхазский ревком КП(б) Грузии в своем постановлении отметил :"Считать необходимым поставить своей первоочередной задачей изменение национального состава сотрудников в соответствии с национальным составом населения Абхазии".

Не трудно понять, что такое постановление широко от­крывало двери для представителей всех национальностей к широ­кому сотрудничеству в деле государственного управления Абхазии и носило ярко выраженный интернациональный характер.

В июне 1926 года 3-я сессия ЦИКа одобрила решение пра­вительства Абхазии о равноправии абхазского, грузинского и рус­ского языков, которое, как указывалось выше, было принято под давлением ЦК КП(б) Грузии. Непосредственно после 3-й сессии ЦИК Грузии в июне того же года Абхазский ревком КП(б) Гру­зии принимает уже другое постановление, которое в корне отличается от постановления 13 августа 1925 года: немедленно приступить к подбору кадров в советские учреждения из местных национальностей (абхазов и грузин - авт.) и пересмотреть состав государственных учреждений по линии проведения в жизнь трех государственных языков и чистки аппарата от чуждых Советской власти элементов, что также подтверждало привилегии грузинского населения и ущемляло в его пользу интересы других национальностей Абхазии.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  |

В сентябре 1929 года ЦК КП(б) Грузии вновь вернулся к вопросу коренизации и вынес постановление "О работе и состоянии Абхазской организации", в котором обратило внимание на: необходимость чистки государственного аппарата, подбора и расстановки кадров и решительного проведения курса коренизации. Все чаще и чаще такие постановления стали делать перекос в сторону вытеснения из органов государственного управления лиц других национальностей, и в первую очередь, русских. Иногда осуществление таких действий прикрывалось тем, что русские чиновники , якобы, осели в Абхазии, где они "нашли приют у меньшевиков", в других случаях это оправдывалось "временными характером использования русских в виду отсут­ствия местных кадров" и т.п.

27 февраля 1926 года согласно постановлению ЦИК и СНК Абхазии с уездными учреждениями должны были сноситься на том языке, на котором велось делопроизводство данного уезда; Абхазия была поделена на три зоны применения языков: Гальском уезде - грузинский, в Гудаутском и Кодорском - абхазский, в Гагрском и Сухумском уездах и в городе Сухуми - русский язык.

10 марта 1926 года ЦК КП(б) Грузии опять указал на "заостренность как центрального, так и низового советского аппарата в Абхазии и недостаточное вовлечение "местных националистов" (абхазов и грузин - авт.) ... в советский колхозно-кооперативный аппарат. ЦК КП(б) Грузии также предложил пра­вительству Абхазии в месячный срок "заменить всех секретарей сельсоветов абхазских сел, не владеющих абхазским языком".

Так, шаг за шагом, районы Абхазии "высвобождались" из-под влияния русского языка, создавались возможные препятствия для укрепления абхазо-русского двуязычия. Акция, предпринятая с целью устранения влияния русского языка, получила свое завершение, когда статья 24 Конституции Абхазии, принятой в 1937 году, не воспроизвела положения о русском языке как языке го­сударственных учреждений Абхазской АССР, как это имело место в Конституции Абхазии 1926 и 1935 годов.

Обеспечив главенствующее положение грузинского языка в Абхазии конституционным путем и устранив влияние русского языка в качестве официального языка, руководящие круги Грузии решили одновременно и другую проблему - насаждение кадров грузинской национальности в государственных учреждениях Абхазской АССР. Ко второй части программы по расправе с абхаз­ским языком приступили в том же 1937 году, когда абхазская письменность, которую меньшевики называли "мнимой азбукой", была переведена на основу грузинской графики.

Со временем изменилось отношение к абхазскому и к гру­зинскому языкам, которые в течение всего периода борьбы гру­зинского национализма с влиянием русского языка назывались "местными" языками. Его вытеснило понятие "родственные язы­ки".

Благодаря сознательным искажениям некоторых положе­ний теории генетического родства иберийско-кавказских языков, абхазский язык был объявлен родственным грузинскому языку. Впоследствии это новое положение абхазского языка, не устраи­вавшее более радикально настроенных грузинских националистов, переросло в теорию, трактовавшую абхазский язык в качестве уже "диалекта" грузинского литературного языка. А если абхазский язык согласно этой "логике" является не самостоятельным язы­ком, а "диалектом" литературного грузинского языка, то обучение абхазов должно проводится на грузинском. Это дало возможность совершить новую, уже откровенно репрессивную акцию - упразд­нить абхазские школы с переводом обучения на "литературный" грузинский язык в 1945 году.

Еще один любопытный штрих, который выдавал настоя­щие намерения грузинских шовинистов по языковой ассимиля­ции абхазов. Несмотря на то, что в Абхазии кое-где сохранились Русские школы, детям абхазской национальности запрещалось учиться в них, для них был открыт только один путь - в грузин­ские школы, где преподавание всех предметов велось только на грузинском "литературном" языке. Во всех государственных учреждениях, в делопроизводстве господствующее положение занял, грузинский язык. Из государственных учреждений, министерств и ведомств изгонялись специалисты любых национальностей, в том числе абхазы и русские, не владеющие грузинским языком. Абхазский язык был доведен до положения языка домашнего обихода в автономной республике, которая имела честь именоваться "Абхазской". И как всегда, подобные мероприятия освещались пропагандистской шумихой о "подъеме национальной культуры абхазов", как свидетельстве "сталинской дружбы народов".

Вопрос о бедственном положении, в котором оказались абхазские школы в результате их перевода на грузинский язык обучения, был по­ставлен в 1947 году перед ЦК КПСС видными представителями абхазской интеллигенции Б.В.Шинкуба (ныне депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического Труда, народный поэт Абхазии), Г.А.Дзидзария (бывший директор Абхазского научно-исследовательского института языка, литературы и истории им  Д.И.Гулия,   член-корреспондент   Академии   наук   ГССР) К. С. Шакрыл (ныне ведущий научный сотрудник вышеназванного научно-исследовательского института, доктор, филологически наук).

В условиях разгула культа личности Сталина и бериевщины это было очень смелым и опасным шагом и можно сказать ,что авторы этого письма лишь чудом уцелели от расправы.

В октябре 1952 года письмо аналогичного содержания подписанное аспирантами Института языкознания АН ССС Шакрыл Е.П. и Шакрыл Т.П. было послано Сталину и Маленкову. Но вопросы, поставленные в этих письмах, так и не получил своего разрешения. Такое положение сохранялось до выхода свет в 1953 году постановления ЦК КПСС, разоблачившего политического авантюриста и врага нашей страны Берия и его клевретов. В 1954 году по требованию абхазской общественности и во­преки желанию руководящих кругов Грузинской ССР вновь были открыты абхазские школы, восстановлена абхазская письменность  на основе русской графики.

Огромный ущерб, нанесенный культуре, просвещению ,искусству абхазского народа и в целом автономной республике, сказывался еще долгое время, сказывается он и сегодня. Грузинские националисты из ЦК КП Грузии по-прежнему всячески тормозили процесс изживания нарушений ленинских норм национальной политики и чинили препятствия в деле нормализации положения абхазского и русского языков в Абхазской АССР

Об этом  свидетельствует письмо народного поэта Абхазии Д.И.Гулиа, адресованное советскому правительству в 1954 году: «Надо вводить новый алфавит, до начала учебного года осталось мало времени. Надо издавать все книги заново, надо вводить но­вые программы в школах, надо поднимать литературу, культуру, театр, доведенный до развала, хоровое искусство и т.д. Кто все это будет делать? Нужны люди, нужен продуманный план осуществления всего этого. Но об этом не заботятся. Министерство просвещения не приспособлено к новым задачам - к обучению на абхазском и русском языках. Союз писателей Абхазии не может  до сих пор возобновить издания своего журнала, временно закрытого во время войны. Не хватает артистов в абхазском театре, нет русской драмы, которая была закрыта после войны, в то время как в Абхазии до сих пор работают грузинских педучилища. Для кого они готовят педагогов? Все это большие вопросы,  коими в  Абхазии не занимаются, а в Тбилиси не поддерживают».

Тактика проволочек в решении важных для судеб культуры и языка абхазского народа проблем продолжалась со стороны ру­ководящих работников ЦК КП Грузии и после выхода в свет другого постановления Президиума ЦК КПСС 1956 года "Об ошибках и недостатках в работе ЦК КП Грузии", в котором со­держалось требование решительно и до конца исправить все из­вращения национальной политики, в частности, по абхазскому вопросу. Несмотря на все затруднения, которые были возданы в Абхазии, и в результате безраздельного господства грузинского языка, пробил себе дорогу абхазско-русский билингвизм: русский язык, по существу, стал вторым родным языком абхазов, на кото­ром они общаются со всеми народами нашей страны. На этом языке они получают высшее образование и высшую квалифика­цию, русский язык по праву занял положение языка государ­ственных учреждений автономной республики.

Что же касается Грузинского языка, то его знает лишь не­большая часть абхазского населения, преимущественно представители старшего поколения, которым этот язык был навязан в период культа личности Сталина. Однако сделав вынужденные Уступки в вопросах легализации абхазского языка в школьном деле, в прессе, на радио, в театре, Грузинский национализм не собирается сдавать тех позиций, которые захватил в период культа личности. По-прежнему, в автономную республику из Тбилиси направляется поток официальных бумаг, приказов, циркуляров ,нормативных материалов исключительно на грузинском языке который, за исключением грузинского населения Абхазии, мало кто знает и понимает, и здесь приходится прибегать к услугам переводчиков, что вызывает большие затруднения в работе. По прежнему чинятся препятствия в деле трудоустройства лицам, не владеющим грузинским языком, но в наши дни это делается.официально, чтобы не слишком бросалось в глаза.

Молодые и перспективные партийные и комсомольские работники абхазскиой национальности обязаны изучать грузинский язык, так как от этого зависит их будущее. Это не афишируется, чтобы такая взаимозависимость не привлекла большого внимания.

Право на получение высшего образования на грузинском языке в вузах Абхазии превратилось в привилегию для лиц грузинской национальности.

Так обстоит дело в Грузинском институте субтропических культур в г.Сухуми, где 99% профессорско-преподавательского состава и студенческого контингента - грузины.

Большие затруднения испытывают представители автономной республики, направляемые в Тбилиси для участия в технических, научно-практических семинарах, совещаниях, конференциях, где вся процедура происходит исключительно на грузинском языке. Излишне говорить о том, что подобное положение не дает возможности для полноправного участия лицам негрузиного национального происхождения в этих совещаниях, что приводит к напрасной трате времени, средств, выделяемых для подобного рода командировок.

Вызывающе ведут себя творческие коллективы, приезжающие из Грузии в Абхазию, которые не признают какого-либо другого языка межнационального общения в пределах Грузинской ССР и Абхазской АССР, кроме грузинского, такое положение значительно осложняет взаимоотношения двух народов в одного государственного организма.

И, наконец, в последней Конституции Грузинской 1978 года законодательно проведено положение о том, что государственным языком союзной республики является грузинский язык, что, по существу, воспроизвело соответствующую Конституции меньшевистской Грузии, продемонстрировав что грузинский национализм в наши дни не отказался от пресловутой программы "защиты грузинского языка.»

В Конституции Абхазской АССР 1978 года, вне зависимости от воли и желания абхазского народа, была введена статья о трех государственных языках, обязательных для употребления в государственных учреждениях автономной республики: абхазского, грузинского и русского. Нетрудно догадаться, что абхазский и русский языки опять понадобились для прикрытия того, чтобы грузинский язык мог занять положение одного из государственных языков в Абхазской ССР.

Такая фиктивная "забота" об абхазском и русском языках аннулируется Конституцией Грузинской ССР, которая предоставляла статус государственного языка только грузинскому языку. Не может не вызывать удивления то, что руководящие круги в ЦК КП Грузии, часто и обильно освещающие свои официальные вы­ступления цитатами из произведений В.И. Ленина, в своей прак­тической деятельности, - при составлении столь важного докумен­та, как Конституция Грузинской ССР, не проявили большевистской настойчивости и вновь, идя на поводу националистической стихии, игнорировали страстный протест основателя Советского государства против конституирования государственного языка, который писал: "... за государственный язык стоять позорно... Это полицейщина ..." (В.И.Ленин, ПСС, т.48, с.302).

В связи с этим необходимо отметить, что в четком соответствии с данным ленинским положением в Конституциях РСФСР и СССР отсутствуют статьи об обязательном государственном языке. В условиях развития социализма, когда устранена возможность ущемления каких-либо прав грузинского языка в пределах Грузинской ССР, проведение положения о грузинском языке в качестве единственного языка в Конституции многонациональной Грузии и в качестве одного из государственных языков в Конституции Абхазской АССР является не просто анахро­низмом, а крайним проявлением национального эгоизма и шовинизма по отношению к другим народам: русским, абхазам, осетинам, армянам, курдам, грекам и др.

Итак, гегемония грузинского языка в Абхазии была установлена грузинскими меньшевиками, в июне 1923 года Пленум ЦК КП Грузии принял постановление, объявлявшее грузинский и русский языки языками делопроизводства и учреждений, а в пе­риод бериевщины господствующее положение вновь занял грузинский язык в качестве единственного государственного языка, наконец, Конституция Грузинской ССР 1978 года закрепила вновь  это привилегированное положение.

* * *

Следующим элементом национального самосознания абхазского народа, которое могло создавать помехи в деле насильственного удержания Абхазии в составе Грузии и которое предстояло подвергнуть разрушению, была его история.

Генеральная историческая идея, рассматривавшая Абхазию, как часть Грузии, а абхазов в качестве грузинских племен, досталась в наследство советским грузинским ученым. Но вместо то чтобы критически подойти к писаниям почетных священнослужителей и примкнувших к ним интеллигентов, временные меньшевистствующие историки принялись развивать это "концепцию с незначительными модификациями, с той только разницей, новые труды были насыщены солидной академической наукоборазностью. Появились объемистые книги, в которых сводилась на нет этнокультурная самостоятельность абхазского народа, тенденция усилилась в период господства Берия и его клики, которые делали ставку на насильственную ассимиляцию абхазов в скором будущем.

Провал бериевской авантюры после постановления ЦК КПСС (1953 г.) и решений XX съезда КПСС заставил ввести некоторые коррективы в такие трактовки истории Абхазии и абхазов.

Новая концепция стала отклоняться к отчуждению абхазов от их истории и истории самой страны Абхазии, рассматривая современных абхазов в качестве пришельцев неизвестно откуда ,на которых перешло название "абхаз", обозначающее в прошлом древнегрузинские племена. Именно оно послужило базой обоснования теории, что Абхазское царство эпохи раннего средневековья (VII-ХI вв.) суть "западногрузинское царство", «теория» и является господствующей в современной грузинской историографии. Основоположником этой фальсификации был грузинский историк-филолог П.Ингороква, чьи идеи получили свое развитие в трудах   С.Г.Каухчишвили,   С.С.Какабадзе, Н.А.Бердзенишвили, М.Д.Лордкипанидзе, В.И.Адамия и многих других.Считать Абхазию Грузией стало само собой разумеющимся фактом, а малейшее возражение этому порой рассматривается как проявление антигрузинского настроения, национализ­ма...

Система образования и воспитания подрастающего поко­ления в Грузии построена в строгом соответствии с принципами этой историографии и, таким образом, в сознании грузинского школьника формируется одна непреложная для него истина - есть единая Грузия от реки Псоу до своих восточных границ. И эта земля - грузинская, родина грузин. На этой грузинской земле и под небом Грузии обрели себе "вторую родину" русские, армяне, греки, осетины и абхазы.

"Изыскания" грузинской историографии последних лет в области истории Абхазии являются, по существу, продолжением той борьбы, которая велась и ведется против абхазского народа, борьбы за "юридическое" обоснование исторического права Гру­зии и грузинского народа на владение этой страной, которая на­зывается Абхазией.

В свете вышеизложенного грузинская историография - это не наука в обычном смысле слова, а тщательно разработанная геополитическая доктрина, в основу которой положено обоснова­ние "законности" притязаний на те или иные территории Кавказа, подлежащих реализации в будущем для воссоздания "Великой Грузии". По крайней мере, попытки "подтвердить" практически некоторые аспекты этой доктрины в недавнем прошлом убеждают нас в этом.

Стремление серьезных ученых противостоять этому на­тиску грузинской историографии безжалостно пресекается, а ав­торов дерзнувших посягнуть на те или иные "достижения" грузин­ской истории, ждет незавидная участь. Против них применяются разнообразные санкции, включающие откровенную дискредита­цию авторов, организацию помех при защите диссертаций или рецензирования трудов, давление с целью заставить авторов из­менить формулировки и положения, которые не соответствуют Духу грузинской историографии, а также демагогические обвине­ния и игнорировании классового подхода, по мере необходимости привлекаются соответствующие подразделения Академии наук Грузинской ССР и, наконец, аппарат ЦК Компартии Грузии.

В связи с этим обращает на себя внимание выступление бывшего секретаря ЦК Компартии Грузии Г.Н.Енукидзе в ок­тябре 1979 года в г. Москве на Всесоюзном совещании, посвященном обсуждению выполнения постановления ЦК КПСС "О улучшении идеологической и политико-воспитательной работы". В выступлении Г.Енукидзе прозвучал критика в адрес центральных издательств, выпускавших книги, которых, по выражению оратора, "вопросы истории и национальных культур народов нашей страны порой трактуются с субъективных позиций авторов" и не отвечают, якобы, современны научным требованиям, возвращают "современности проблемы давным-давно решенные".

Были высказаны нарекания в адрес руководителей центральных издательств, которые не проявляют "должной коллегиальности, не советуются с коллегами из братских республик, игнорируют уже существующие научные труды, научные концепции. И тогда возникает нежелательный разнобой в толковании весьма острых проблем".

Стремление установить контроль над научными исследованиями, которые ведутся вне пределов научных учреждений Грузии, Г.Н.Енукидзе старался обосновать тем, что "подобные акции  льют воду на мельницу буржуазной националистической пропаганды, а зачастую являются и ее отголоском. В оценке таких явлений очень важно видеть не только ущербность причин или вредность последствий, но и четко, по-партийному вскрыть цель, чему и кому такие изыскания служат" (газ. "Заря Востока", 2 октября 1979 г.).

Из этих рассуждений Г.Н.Енукидзе ясно одно: если опровергаются грузинские фальсификаторы истории, то это, дескать  на руку буржуазной пропаганде.

По сути дела, здесь идет речь о признании монопольного права грузинских историков на освещение истории народов Кавказа, в том числе истории и культуры Абхазии, о попытке оказать давление на головные институты страны в области исторической науки. Такая постановка вопроса секретаря ЦК КП Грузии Г.Н.Енукидзе прямо противоречит предложению ЦК КП Грузии в 1978 году, после принятия известных постановлений по Абхазской АССР,³¹[V28]  создать комиссию по устранению «разногласий» по истории Абхазии, которая, однако, прекратила свое существование, так и не приступив к работе. Невольно приходится думать ,что эта "мера" принималась не для решения столь острой и реальной проблемы, а для обмана широкой общественности, возму­щенной искажением истории Абхазии.

В своих публичных выступлениях в 1978 году бывший пер­вый секретарь ЦК КП Грузии Э .А. Шеварднадзе не раз настойчи­во уверял общественность республики в том, что впредь будет установлен строгий контроль ЦК КП Грузии над всеми публикациями, освещающими вопросы истории и культуры Абхазии. Та­кой контроль и в самом деле был установлен, но только для пре­сечения изданий, не отвечающих духу грузинской историографии. В результате такой политики научные труды многих не только абхазских, но и московских, ленинградских исследователей не могут выйти в свет по той причине, что они не отвечают интере­сам некоторых грузинских фальсификаторов исторического про­цесса.

Так, например, был сорван выход книги ленинградского ученого, доктора филологических наук Г.Ф.Турчанинова "Открытие и дешифровка древнейшей письменности Кавказа", запланированной в ленинградском отделении издательства "Наука" на 1978 год. В монографии шла речь о древнейших па­мятниках письменности абхазского культурного мира. Антинауч­ной является мотивировка этого срыва: "... книга затрагивает про­блемы приоритета в области культурного развития народов Кавка­за..."³²[V29] 

Была задержана на пути к читателю уже частично распро­данная книга "Абхазия в русской литературе" (часть тиража вышла в 1982 г. в "исправленном виде" - в 1988 г.), пока не были изъяты произведения русских писателей и деятелей культуры П.Каменского, В.Немировича-Данченко, Б.Бестужева-Марлинского, Д.Мордовцева, А.Толстого и не были внесены со­ответствующие коррективы ко вступительным статьям к этой книге, написанной Евг. Евтушенко, которому пришлось "отредактировать" свои высказывания об истории и культуре аб­хазского народа.

Долго томили, не пуская в продажу, книгу кандидата фи­лологических наук С.Л.Зухба "Абхазское устное народное творче­ство" (издательство "Алашара", Сухуми, 1981), пока он в Абхазском обкоме партии не дал согласие изъять абзац на с. 71, где подвергались критике грузинские фальсификаторы истории культуры Абхазии.

Судьба книги Г.З.Шакирбая "Абхазские топонимы Боль­шого Сочи" (Сухуми, 1978 г.) оказалась еще более печальной: она хотя и вышла в свет, но так и не дошла до своего читателя, и бы­ла уничтожена в самой типографии.

В конце 70-х годов было принято решение издать учебник или учебное пособие по истории Абхазии. Книга "История Абха­зии" должна была выйти еще в 1981 году, но почему-то была ис­ключена из плана издательства "Алашара". Для успокоения общественности Абхазии и исключения жалоб по данному вопросу на период до завершения работы XXVII съезда партии, в октябре 1985 года в Абхазском обкоме КП Грузии состоялось совещание, посвященное завершению подготовки к изданию учебного посо­бия по истории Абхазии для вузов республики (газ. "Советская Абхазия" от 12 октября 1985 года). Наконец, после долгих дебатов в 1986 году учебное пособие "История Абхазии", составленное в духе той же историографии (издательство "Алашара", Сухуми), все же было опубликовано.

Не была выпущена в 1985 году и книга кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Абхазского НИИ АН ГССР М.М.Гунба (в объеме до 15 п.л., на русском языке), посвященная вопросам средневековой истории Абхазии. Она исключена из плана того же издательства.

В республиканских газетах Абхазии в 1976 году была опубликована редакционная статья, которая содержала нападки на известного абхазоведа, доктора исторических наук, профессора Ш.Д.Инал-ипа. Его монография "Вопросы этнокультурной ис­тории абхазов" (Сухуми, 1976 г.) была охарактеризована как вредная в политическом отношении и мешающая дружбе абхазского и грузинского народов. По просьбе общественности Абхазии Отдел науки и учебных заведений ЦК КПСС создал Комиссию из пред­ставителей пяти головных институтов Академии наук СССР, которая дала высокую оценку этому труду. По мнению членов ком­петентной Комиссии, состоящей из 7 известных советских ученых, труд Ш.Д.Инал-ипа является первой в советской истори­ческой науке монографией, "в которой на основе комплексного использования разнообразных источников рассматривается проблема древней и раннефеодальной этнокультурной истории абхазов". Но заключение комиссии до настоящего времени так и не обнародовано, и автор книги не получил политической реабилитации, а просьба его дать возможность выступить в печати для ответа клеветникам также осталась гласом вопиющего в пустыне.

Применение всех этих репрессивных мероприятий с целью заставить того или иного автора отказаться от своих идей, от убежденности в своей правоте, не ново. Оно имеет свои тради­ции, восходящие к 30-40 годам, как например, в случае с народ­ным поэтом Абхазии Д.И.Гулиа, которого заставили опубликовать статью "О моей книге "История Абхазии", где он вынужден был публично "покаяться" и "отречься" от своих положений. Что же касается грузинской исторической литературы, в которой искажается история Абхазии, то она беспрепятственно завозится, ею наводнен книжный рынок Грузии и Абхазии.

Завершением своеобразного витка по фальсификации ис­тории и культуры Абхазии явилось солидное издание энциклопе­дии "Грузинская Советская Социалистическая Республика" (специальный выпуск к 60-ти летию Грузинской ССР) в 1981 го­ду. В ней наиболее последовательно и подчеркнуто проведена антиабхазская концепция грузинской историографии. Энцикло­педия по существу подвела итоги многолетних изысканий грузин­ских ученых во многих областях науки и закрепила все результаты активной деятельности всей грузинской историографии. Шовини­стически настроенные круги Грузии, без всякого сомнения имеют возможность оказывать влияние на ЦК Компартии Грузии. Об этом свидетельствует тот факт, что во время беседы с научными сотрудниками Абхазского института языка, литературы и истории, на котором обсуждалась ситуация, сложившаяся в связи с выхо­дом Грузинской энциклопедии, секретарь ЦК КП Грузии Г.Е.Енукидзе недвусмысленно заявил, что "за историками стоят люди, с которыми ЦК КП Грузии не в состоянии справиться".

Трудно разобраться, чего здесь больше: бессилия ЦК КП Грузии, который якобы больше не контролирует положение в Грузии, или молчаливого согласия и солидарности с теми, кто проводит шовинистическую линию в грузинской историографии, или же нежелания призвать их к ответу?

Есть еще одна любопытная сторона грузинской историо­графии, вызывающая большую тревогу. А именно ее пропаган­дистский аспект. В исторических изысканиях обосновывается чуть не мессианский характер роли грузинской нации в истории окружающих народов Кавказа и далеко не только в распространении христианства. Вывод епископа Кириона "Грузия просветила их (абхазов) христианством и имеет право на управление ими", (абхазами) несет в себе ярко выраженные политические амбиции.В этом плане грузинская историография носит довольно прагма­тический характер.

Прочитав первые страницы какого-нибудь исторического фрагмента, можно заранее предугадать, что он закончится в таком же комплиментарном для грузинской истории ключе, в каком было подано его начало. Грузинские историки, верша насилия над фактами, урезывая, подчищая, приукрашивая подлежащий исследованию материал и, избегая по мере сил и возможностей, классового подхода воссоздали идеализированную историю гру­зинского народа, вызывая у него манию величия, и манию преследования, воспитывая в нем такие качества, как кичливость, высокомерие, нетерпимость и тщеславность.

Зачастую фальсификация истории и культуры абхазов, да и  других народов Кавказа проводится избирательно, с целью поставить в заслугу грузинскому народу исторические достижения" других народов, включая сюда такие феномены культуры, как одежда, формировавшая в прошлом внешний облик народов Кав­каза, традиции, хозяйство, фольклор и даже танцевальное искус­ство.

Если они представляют собой значительное, достойное внимания достижение, то это, согласно вышеуказанной концеп­ции, рассматривается только в связи с грузинским этническим миром или же объясняется исключительно его влиянием.

Даже помощь, оказанная в историческом прошлом наро­дами Кавказа (абхазами, аланами, адыгами, чеченцами, ингуша­ми, дагестанцами) Грузии для отражения иноземных нашествий в разные периоды ее истории ложно интерпретируется как свиде­тельство их всесильной зависимости от грузинских царей, что не соответствует действительности.

Грузия в период своей феодальной раздробленности часто оказывалась в весьма жалком состоянии, обессиленной и обес­кровленной, не имеющей сил, чтобы самостоятельно отстоять свою независимость, и обращалась за помощью к своим соседям. Но поскольку такой показ истории звучит оскорбительно для грузинского читателя, то, пренебрегая фактами, лучше сказать, что, защита Грузии для этих народов была попросту священной обязанностью.Так, например, вопреки источникам и фактам полностью пересмотрена история тюркского народа - половцев, которые десятками тысяч были рассеяны на границах Грузии и не раз спаса­ли ее от полного уничтожения. А сейчас значение их помощи вытравлено из анналов грузинской истории.

Фальсификация истории Абхазии продолжается в каждой новой публикации. Она настолько приняла видимость закон­ности, что превратилась в часть самосознания грузин.

И вряд ли можно изжить это традиционное отношение, которое находится в вопиющем противоречии с призывами к дружбе народов, к интернационализму Высокопоставленные лю­ди, трубящие на весь мир о своем интернационализме и провоз­глашающие соответствующие лозунги на гигантских транспаран­тах, которые видны на расстоянии нескольких километров от Тбилиси, не хотят замечать, что существует самая прямая взаимо­связь между желанием утолить жажду развращенного националь­ным тщеславием грузинского обывателя стремлением, в которые раз создать очередной опус, содержащий очередную фальсифика­цию истории абхазов, который имеет своей целью вызвать в по­следних историческую амнезию, которая призвана разрушить их общественное сознание, варваризировать и обессмыслить жизнь абхазского общества. Вопросы об извращениях истории Абхазии были поставлены в письме Председателя Совета Министров Аб­хазской АССР и секретаря Абхазского обкома партии (А.М.Лабахуа и И.К.Тарба), направленном в 1957 году в адрес Президиума ЦК КПСС.³³[V30]  Еще 23 октября 1954 года А.И.Лабахуа была составлена записка "О медленном исправлении ошибок и извращений", допущенных в национальной политике Абхазии (см. парт.архив ЦК КП Грузии, ф.14, оп 34, д.535). В том же году в ЦК КПСС с письмом "О помехах в дальнейшем развитии культу­ры, просвещения абхазов" обращался и народный поэт Абхазии Д.И.Гулиа.³⁴[V31]  В 1977 году этот вопрос был вновь поднят в письме представителей общественности Абхазии.³⁵[V32] 

Следующим вопросом, который относится к разряду "запретных" и остается нерешенным, является восстановление преднамеренно искаженного облика исторической топонимии Абхазии. Еще в 1936 г. по инициативе Берия и Сталина, без учета общественного мнения, интересов истории и культуры коренного населения Абхазской АССР Сухум переименовывается в Сухуми, Ткварчелы (абх. Ткварчал) в Ткварчели, Очамчиры (абх. Очамчира) в Очамчири. Вслед за этими изменениями транскрипционного порядка в пользу придачи им грузинской формы, начинается процесс замены новых названий, возникших в связи с колониза­цией края в конце XIX и в начале XX веков, исключительно гру­зинскими. При этом не допускалось и мысли о восстановлении недавно несправедливо отвергнутых исторических имен, более того, меняются и многие уцелевшие исконные наименования. По административно-территориальному делению Абхазской АССР 1951 года, например, в Гагрском районе имелось всего 57 насе­ленных пунктов, из которых в течение 10 лет переименовано 43. Тем самым общее число грузинских названий в этом регионе до­ведено до 43, при этом не было восстановлено ни одного из сохранившихся в быту, исконных названий. Например вместо того, чтобы вернуть таким населенным пунктам как Ермоловка, Пиленково, находящимся у северо-западных ворот Абхазии, их известные прежние имена Цандрипш и Гагрипш, они переимено­вываются в Гантиади и Леселидзе. Последний именуется в честь советского генерала Леселидзе³⁶[V33] , который ни по месту рождения, ни жительства или деятельности, не имел прямого отношения к данной местности. Дело было конечно же не в генерале. Цель преследовалась вполне определенная: всем въезжающим в Абха­зию, должно быть ясно, что они уже в пределах Грузии.

            Наряду с переименованием шел и процесс искажений со­хранившихся исконных топонимов края. Многие пункты пере­именовываются без специальных постановлений. В результате таких безответственных переименований в маленькой Абхазии появились по несколько Ахалсопели, Вели, Зегани, Зени, Квалони, Октомбери и т.п., большинство из которых многократно по­вторяющиеся в географической номенклатуре Грузинской ССР. Множество параллелей имеют и такие названия как Ахалдаба, Гантиади, Ваке, Салхино и др.

В 50-е годы, после разоблачения Берия и осуждения имевшего место в Абхазии искривления национальной политики, встал, помимо других проблем и вопрос о восстановлении облика исторической топонимики Абхазии. В итоге в 1954-1967 годах удалось решением правительств Абхазской АССР и Грузинской ССР восстановить ряд наименований железнодорожных станций, разъездов и населенных пунктов. Однако это не могло существен­но изменить сложившегося положения.

Показательно, что с 1921 по 1966 год в Грузинской ССР имело место 500 случаев переименования населенных пунктов, из которых 318 приходится на маленькую Абхазию.

В настоящее время Абхазская АССР представлена 6-ю районами. В трех из них, а именно в зоне города Гагра лишь 18 из 50 населенных пунктов, входящих в нее, сохраняют исконно названия, в Сухумском районе из 61 только 26, а в Гульрипшском из 93 лишь 39. В целом же по Абхазии около половины (точнее 47%) населенных пунктов лишены исконных имен. Поэтому во­прос утраченной топонимики по сей день в Абхазии остается проблемой, болезненно волнующей. Об этом свидетельствуют обращение представителей интеллигенции и трудящихся в ЦК КПСС от 10 декабря 1977 года, в котором наряду с другими вопросами, затрагиваются и проблемы топонимики.³⁷[V34]  Эта же про­блема явилась одной из причин известных событий в Абхазии в 1977-1978 годах.³⁸[V35] 

В январе 1978 года решением бюро Абхазского обкома КП Грузии была создана республиканская комиссия по упорядочению топонимики по главе с заместителем председателя Совета Мини­стров Абхазской АССР Шакая Ш.М. В нее вошли компетентные ученые, писатели, партийные и советские работники. Комиссия, работавшая более 6 месяцев, подготовила обширный, аргументи­рованный материал для восстановления облика исторической то­понимики Абхазии (см. информацию об этом в газ. "Советская Абхазия" за 1 июня 1978 г.). При этом были учтены мнения не только абхазского населения, но и представителей других нацио­нальностей, были составлены соответствующие документы. Одна­ко дальше дело не пошло, несмотря на то, что было принято по­становление ЦК КП Грузии в апреле 1978 года "О мерах по даль­нейшему развитию экономики и культуры Абхазской АССР, уси­лению организаторской и идейно-воспитательной работы среди трудящихся автономной республики", в котором Президиуму Вер­ховного Совета Грузинской ССР и Президиуму Верховного Совета Абхазской АССР предлагалось решить все вопросы по топони­мике Абхазии.

Данный вопрос до сих пор не решается с связи с тем, что у него есть тайные и открытые противники, пользующиеся пра­вом решающего голоса.

К первым относятся, как правило, люди, болеющие за сохранение наследия бериевщины в Абхазии. Другая же категория, высту­пающая открыто против восстановления старых названий, обос­новывает свою платформу в основном двумя аргументами: во-первых, они говорят, что изменения в топонимике Абхазии при­ведут к большим материальным расходам. Но можно представить, насколько будут велики эти расходы, если речь идет о восста­новлении (как предлагает комиссия) 20 наименований сел и око­ло 100 мелких населенных пунктов, входящих в состав отдельных сельских советов. Последние не только не отмечены на карте ми­ра, СССР, Кавказа, но многие отсутствуют и на местных геогра­фических и других картах. Вместе с тем, встает вопрос - счита­лись ли те люди, которые переименовывали эти населенные пункты, с материальными расходами, с моральной стороной дела? Во-вторых, противники восстановления старых, названий также заявляют, что всякие изменения в топонимике запрещены зако­ном. Они ссылаются на пункт постановления Президиума Вер­ховного Совета СССР от 17 сентября 1979 года "О практике при­менения законодательства о порядке наименований и переимено­ваний административно-территориальных единиц и населенных пунктов", где говорится о том, что "... переименование админи­стративно-территориальных единиц и населенных пунктов долж­но производиться лишь в исключительных случаях, с учетом об­щегосударственных интересов, а также географических, историче­ских, национальных, бытовых и других местных условий, мнения местного населения, задач коммунистического воспитания граж­дан." Однако данное положение мы воспринимаем как закон, защищающий старые географические названия, выступающий против необоснованных переименований, внесения путаницы, повторений в географической номенклатуре СССР, с которыми связаны и дополнительные расходы.

____В Абхазии стоит вопрос не о переименовании, а о восстановлении умышленно попранных исконных географических названий. Для абхазов вопрос топонимики является не только культурным, но и политическим, ее современное состояние затрагивает национальное достоинство народа, его историю и культуру, многие названия, возникшие в результате переименований, напо­минают о перенесенных народом в конце XIX века и в 1937-1963 годах трагедиях.

* * *

Самого серьезного внимания заслуживает история эконо­мических взаимоотношений ССР Грузии с ССР Абхазии, которые показывают политику экономического удушения Абхазии со сто­роны Грузии, несмотря на шумиху о "сталинской дружбе наро­дов", дескать которая царила во взаимоотношениях двух народов ко времени установления Советской власти в Абхазии ее экономика была в крайне тяжелом положении. Период становления социализма, пройденный всеми республиками, был нелегким для каждой из них. Но не все республики находились в одинаковых условиях.

Так, для подъема хозяйства Грузии центром был выделен фонд, получивший название "золотого", что ставило его по неиз­вестным причинам в привилегированное положение. Что же ка­сается ССР Абхазии, которая под нажимом как Сталина из центра, так и Орджоникидзе из Заккрайкома, была вынуждена пойти на объединение с ССР Грузией, то Абхазия не смогла восстано­вить свое финансово-экономическое положение, и едва-едва удо­влетворить самые текущие потребности.

Между тем, ССР Абхазии приходилось тратить максимум средств на восстановление разрушенных при отступлении грузин­ских меньшевистских войск мостов по Черноморскому шоссе и поддержании его ,как единственного пути, соединяющего Абхазию с другими республиками ( ЦГАА, ф. 28, д. 108, с. 1-5).

И все же, как явствует из этого же документа, несмотря на полную ограниченность своих средств при единственном ис­точнике своего существования - табаке, Абхазия в годину невзгод уделяла помощь как России, так и Грузии. В силу своих климати­ческих условий Абхазия являлась центром притяжения больных и обездоленных, которые массами переселялись в Абхазию. Здесь они получали посильную помощь и приют, в то время как это указывалось выше, правительство ССР Грузии рассматривало бе­женцев, как "излишний элемент" и прилагало все усилия, чтобы очистить территорию Грузии от негрузинского населения.

Основные экономические богатства молодой Абхазской Республики ко времени установления Советской власти заключа­лись прежде всего в запасах табака, Ткварчельском месторождении угля и леса ценных пород. Табаководство было разграблено меньшевиками. Ткварчельское месторождение только исследова­лось, а лесопильные мелкие предприятия простаивали.

Таким образом, единственным источником существования в эти первые годы могли стать национализированные запасы та­бака, продажа которых позволила выдавать зарплату и закупить необходимые продукты. Но денег, вырученных от продажи табака (около 18 млрд. рублей по курсу того времени) было далеко недостаточно для возрождения табаководства и восстановления лесной промышленности в освоении Ткварчельского угля.

Отсутствие собственной эмиссии денег ставило Абхазию в полную зависимость от ССР Грузии, которая отказывалась по­крывать этот дефицит, но в то же время постоянно требовала от­числения доходов из бюджета Абхазии в бюджет Грузии, объявившей фактически настоящую экономическую войну маленькой республике.

Вот как характеризовал экономическое положение ССР Абхазии в начале 20-х годов наркомфин Д.Алания. Цитируем до­словно: «Покрытие образующегося дефицита не предусматривает­ся какой-либо эмиссией, так как неоднократные обращения к правительству Грузии за подкреплением ничего положительного не дали. Таким образом, бюджет Абхазии остался фактически на положении изолированности.

Из общефедеративного центра Абхазия в нынешнем году тоже ничего не получила и в этом, конечно, нельзя усматривать чего-либо отрадного для Абхазии, когда на покрытие дефицита требуется свыше 50 млрд. рублей. С другой стороны невхождение Абхазии в бюджет какого-либо центра Закавказского или общефедеративного указывает на ненормальность положения. Абхазии, не обладающей собственной эмиссией. Ненормальность эта усу­губляется еще разнообразием установленными отношениями со­седних республик, главным образом Грузии, и отдельными учреждениями Абхазии.

На фоне общего строя Госаппарата Абхазии рисуется такая пестрота во взаимоотношениях между Грузией и Абхазией, что приходится отказаться от какого-либо понимания этих взаимоот­ношений. Нарсвязь с 1 июля находится в полном ведении Грузии, и Абхазия, передав ей все оборудование и имущество, никаких отношений к Нарсвязи Абхазии не имеет. ЧК дивизион с 1 ок­тября, находится на содержании Грузии, получая от нее денежные знаки, продуктами же и вещевым довольством снабжает Абхазия.

Статуправление содержится на средства Абхазии, но выполняет задания Грузии, что, конечно, не может быть принято за нор­мальное установление взаимоотношений между Грузией и Абха­зией. Телефонная связь, как городская, так и междугородная, остаются на содержании Абхазии, но штаты и счеты предложены и утверждаются Грузией.

В общем, установлено такое положение, которое исключает юридическую и практическую возможность реорганизовать дело, поставленное определенно в невыгодные и ненормальные условия.

Таким образом, Абхазия производит для себя непосильные расходы, которые подлежали бы покрытию или Грузией, или Центром, раз извне происходят формирование и распоряжения, имеющие в результате расходы. Например, уплата за службу в Красной Армии, на что Абхазии пришлось извлечь до 1 миллиар­да рублей, да и еще предстоит уплатить до 200 млрд. Между тем как содержание войск, хотя бы в Грузии, компенсируется обще­федеративным центром.

Немалое значение в смысле характеристики неопределен­ности отношений имеет субординирование Областкома, Комсо­мола, Совпрофа. Так областкому выдано свыше 1 млрд. рублей, затем снабжение продовольствием и обмундированием тоже стоит немало. При таких условиях существования Абхазии, требования о направлении доходов Абхазии таможенных и других в какой-либо центр, не может быть названо логичным и нельзя подвести под него какое-либо реальное обоснование. Казалось бы, что при возникновении желания изменить существующее положение Аб­хазии, нужно сначала говорить о бюджете вообще, о покрытии Дефицита, в частности, и не предъявлять требования о направле­нии куда-либо доходов. Да и в общем федеративном масштабе такого положения не существует и не возникало

Говорится и предусматривается только о покрытии дефи­цитов. Примера аналогичного к данному случаю, т.е. предложение требований о высылке доходов без гарантии покрытия расходного бюджета в общефедеративной республике еще не встречалось. При осуществлении требования о высылке доходов, являющихся в последнее время единственным источником существования Аб­хазии, за исчерпанием табачного фонда, на что же будет содержаться Госаппарат Абхазии?

Несомненно другого ответа не может быть, как уничтоже­ние Абхазии, как самостоятельной единицы, или же Закавказскому объединению, предъявляющему претензии на доходы, придет­ся принять на себя покрытие всего бюджета Абхазии.

Все эти данные при одностороннем разрешении вопросов о взаимоотношениях говорят о какой-то непонятной тенденции поставить госаппарат Абхазии в безвыходное положение (ЦГАА, ф.28, д.41. стр. 34-37)".

В каком же положении находится Абхазская АССР на со­временном этапе? К каким же результатам пришла экономика Абхазии за время вхождения ее в систему Грузинской ССР?

Современное экономическое положение Абхазской АССР характеризуется серьезной разбалансированностью пропорций отраслей, составляющих ее народно-хозяйственный комплекс.

Определяют специфику ее развития три фактора: 1. адми­нистративная целостность, т.е. она является автономной респу­бликой, со столицей и вытекающими из этого определенными путями развития, все требуемые и определяемые конституцией факторы. Имеется в виду Совет Министров, Министерства радио и телевидения и т.д.; 2. субтропическое с/х и перерабатывающая промышленность; 3. курорты, туризм.

Все эти три фактора в настоящее время разбалансированы Первый фактор имеет лишь формальный характер. Министерства есть, но по всем вопросам требуется согласование с Тбилиси. Со­вет Министров Абхазской АССР планирует лишь около 9% пред­приятий, все остальные подчинены ГССР или СССР

Созданный недавно Агропром Абхазии все указания полу­чает из Тбилиси. Иначе говоря, очень чувствуется зависимость от того, что скажут в Тбилиси, какие капвложения спустят. И самое главное, местный бюджет, не формируется предприятиями, под­чиненными ГССР и СССР.

Второй фактор - субтропическое сельское хозяйство. К сожалению, случилось так, и в этом можно винить не только ГССР, но и наше правительство и партийный аппарат, что отрас­ли специализации (табак, чай, цитрусовые) превалируют, под ними заняты все площади. Что касается отраслей, формирующих, жизненный комплекс населения - животноводство, кукуруза, оре­хи и т.д., то эти отрасли планировались и планируются как пасынки. На решение продовольственной программы нацелены не общественный сектор экономики, а личное подсобное хозяйство, что никогда не позволит ее решить

Третий фактор - туризм и курорты Их развитие гипертрофировано, так как не подкрепляется развитием всей инфраструктуры продовольственной программы. А это ведет к еще большей разбалансированности.

Все эти факторы делают экономику Абхазии открытой, неспособной обеспечить себя необходимыми продуктами первой необходимости, а значит в основном зависимой от того, что пода­дут сверху.

Хотя разработка научной концепции экономического раз­вития Абхазии на основе тех богатств, которыми она обладает, привели бы если не к закрытой, т.е. полностью себя обеспечи­вающей экономики, то по крайней мере к экономике, позволяю­щей решать с успехом свою продовольственную программу.

Вот приблизительный перечень предприятий, организаций и ведомств, выведенных из подчинения министерств автономной республики: Абхазское аптечное управление, ремстройуправление, магазин "Оптика", мастерская по ремонту медтехники, спецмага­зин "Медтехника", медучилище, санаторий им. Ленина пос. Гульрипш - все находятся в прямом подчинении Минздрава ГССР, минуя Минздрав Абхазской АССР; Рицинский, Пицунда-Мюссерский, Гумистинский заповедники - Управлению заповед­ников охотничьего хозяйства; Министерства лесного хозяйства, Абхазской АССР, Гагрский леспромхоз, Гульрипшский лесоком­бинат, Бзыбский, Бабушерский деревообрабатывающий комбинат - Министерству лесной и деревообрабатывающей промышлен­ности ГССР; производственное объединение "Абхазтех-обслуживание" в городах Абхазии - Министерству бытового об­служивания ГССР, минуя Министерство бытового обслуживания Абхазской АССР, Джварский комбинат бытового обслуживания Гальского района Абхазской АССР подчинен Целенджихскому району, который не имеет никакого отношения к Абхазской АССР и т.д. Выведены из подчинения Абхазии и на протяжении десятков лет находятся вне сферы профобслуживания Совпрофа Абхазии организации шахтеров г. Ткварчели, железнодорожников, моряков, Сухумского авиаотряда и многие подразделения строителей Абхазии.

Правительство Абхазской АССР, районные власти на мес­тах абсолютно лишены каких-либо прав, касающихся земельного вопроса, ведение которого целиком и полностью находится в ру­ках правительства Грузинской ССР, без ведома и разрешения ко­торого никто не может обжить ни один клочок земли в пределах Абхазской АССР. Такое положение вполне отвечает стремлениям правительства Грузинской ССР использовать земельные фонды Абхазии для своей переселенческой политики, точно также, как это практиковалось в период господства грузинских меньшевиков, а позже во времена культа личности Сталина. И по видимому, нет никаких надежд, что это отношение к Абхазии и абхазскому народу когда-либо изменится.

* * *

Все эти факты свидетельствуют о том, что Абхазская АССР так и не стала экономически "цветущей", развитой республикой, как в этом стараются уверить средства массовой информации Гру­зинской ССР. Абхазия в экономическом отношении так и не со­стоялась даже как автономная республики, а так называемый Со­вет Министров существует номинально и никаких прав не имеет и в силу этого не в состоянии заниматься насущными проблема­ми автономной республики.

Политика в области расстановки кадров руководящих пар­тийных, советских работников, в Абхазском обкоме партии, в особенности в Совете Министров Абхазской АССР, в министерствах и ведомствах, в учреждениях автономной республики свидетельствует о том, что лица грузинской национальности поставлены в привилегированное положение, Пост Председателя Совета Министров АССР является официально "грузинским местом". На протяжении десятков лет кадры грузинской нацио­нальной принадлежности возглавляют в Абхазии Совет профсою­зов, военный комиссариат КГБ Абхазской АССР, Сухумский горком партии, горком комсомола, Министерство финансов, связь, почту, телеграф.³⁹[V36]  Например, (по состоянию на 1985 г.) в Сухумском горкоме партии из 44 работников - 4 абхазца, в Совпрофе Абхазской АССР из 43 - 26 грузин и 5 абхазов, в Совете Мини­стров Абхазии - 44 грузина и 15 абхазов и т.д.

Предпочтение оказывается лицам грузинской националь­ности при приеме в члены КПСС. В этом отношении интересны данные о национальном составе членов КПСС по Грузинской ССР, приводимые в книге Э.А.Шеварднадзе "Советская Грузия" (М., 1963 г., с. 97).

При сопоставлении национального состава и числа членов КПСС получается следующая картина:

грузины            ----3.433.000     -----      279348 чл. КПСС

русские            ----372.000       -----      17958

армяне             ----448.000        -----      22776

азербайджанцы----256.000       -----      8924

абхазы             ----83.000         -----      5836

Эти соотношения говорят о том, что русским в ГССР не достает 12283 коммунистов, чтобы быть в партийных рядах респу­блики в равном представительстве с грузинами. Это около 40% от числа имеющихся русских коммунистов ГССР, армянам - 13578 коммунистов, азербайджанцам - 11907, абхазам - 918.

В Абхазской областной партийной организации число чле­нов КПСС Грузинской национальности в среднем составляло в последнее десятилетие 50-52% общего числа членов КПСС при 40% грузин всего населения Абхазской АССР. Таким образом, не составляя далеко половины населения Абхазии, грузины пред­ставляют в партийной организации больше членов, чем все остальные национальные группы вместе взятые.

Подтачивание статуса автономной республики осу­ществляется с помощью сложившейся к настоящему времени практики непосредственного управления из Тбилиси разрознен­ными дробленными хозяйственными единицами Абхазской АССР, которая привела многие министерства и деятельность ру­ководящих работников автономной республики к марионеточности и безинициативности, что осложняет и сковывает практи­ческую деятельность партийных, советских, хозяйственных, профсоюзных, комсомольских органов и приводит к полной беспо­мощности и прямой зависимости от Тбилиси в расстановке кад­ров.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           

Весь этот комплекс сложных неразрешенных проблем привел к тому, что в Грузинской ССР национальные взаимоот­ношения оказались загнанными в тупик и в настоящее время в самом грузинском обществе нет сил, которые могли противосто­ять грузинскому национализму, проводящему враждебную политику по отношению к абхазскому народу.

Абхазский народ не оставался равнодушным к своей судьбе и боролся за свое национальное возрождение, за свою культуру, историю и национальную самобытность, которые вылились в массовые народные волнения в 1957, 1967, 1978 гг.⁴⁰[V37] 

Так, в частности, в 1977 году представители абхазской общественности, озабоченные положением народа обратились с письмом на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева, в котором излагались негативные факты политики, проводившейся правящими кругами Грузии в отношении Абха­зии.⁴¹[V38]  Однако в этот застойный период не было предпринято никаких радикальных мер для коренного изменения сло­жившегося положения.

События в Абхазии 1957, 1967, 1978 годов так и не стали предметом специального рассмотрения, строгого принципиального изучения действительных причин, порождающих возмущение абхазского народа и его интеллигенции и принятие необходимый мер по их искоренению. Вместо этого идеологические работники Абхазии и Грузии, органы КГБ заняты "выискиванием и разоблачением" абхазского национализма. Ярлык "националист" как дамоклов меч вот уже в течение десятков лет висит над представителями преданной делу партии и народа абхазской интеллигенцией.

Абхазия - прародина абхазов - страна, где в течение тыся­челетий живет и трудится абхазский народ. Абхазия - страна, где возникло раннефеодальное абхазское царство. Абхазия - страна, где в огне боев гражданской войны абхазский народ сверг грузин­ских меньшевиков и создал свою социалистическую государ­ственность - ССР Абхазию.

Вся история взаимоотношений Абхазии и Грузии со всей очевидностью показала, что грузинский национализм, зародив­шийся во второй половине XIX века, в течение всего этого вре­мени, включая 80-е годы, текущего столетия, проводил и проводит политику поглощения и растворения абхазского народа в грузинской этнокультурной среде.

Сегодняшнее положение абхазского народа свидетельству­ет о том, что угроза его национальному существованию, исходя­щая из Грузии, не исчезла, она приняла более открытый характер и нет никаких гарантий, что эта угроза исчезнет в результате ка­кой-либо идейно-воспитательной работы.

Вся борьба за свои права и национальную самобытность, как это было в 1957, 1967, 1978 годах, наносит громадный ущерб абхазскому народу, сталкивая на эту борьбу за выживание интел­лигенцию и трудящиеся массы, вместо того, чтобы направить эти силы на созидание и творческое развитие.

Эта борьба, навязанная народу грузинским шовинизмом, довела до абсурда национальные взаимоотношения и сделала не­возможным дальнейшее пребывание Абхазской АССР в составе Грузинской ССР, тем более, что такое положение не обеспечивает равноправия между абхазским и грузинским народами.

Право нации на самоопределение, провозглашенное Вели­кой Октябрьской социалистической революцией, является также неотъемлемым правом абхазского народа. В силу этого мы счита­ем, что акт  включения ССР Абхазии в ССР Грузию с последую­щим преобразованием ее (1931 г.) в Абхазскую АССР, был актом попрания национальных прав абхазского народа. Поэтому мы ставим перед Центральным Комитетом Коммунистической пар­тии Советского Союза, Президиумом Верховного Совета СССР и Советским Правительством вопрос о пересмотре данного положе­ния о выводе Абхазской АССР из состава Грузинской ССР и о возвращении Абхазии статуса советской социалистической респу­блики, каковой она являлась в первые годы Советской власти (1921-1931 гг.).

Подобное желание находится в соответствии с установкой В.И.Ленина, который писал: "Мы ценим связь только доброволь­ную, а никогда насильственную. Везде, где мы видим насиль­ственные связи между нациями, мы, нисколько не проповедуя непременно отделения каждой нации, оставляем безусловно и решительно право каждой нации политически самоопределяться, т.е. отделиться. Отстаивать, проповедовать, признавать такое пра­во отстаивать равноправие наций, значит не признавать насиль­ственных связей, значит бороться против всяких государственных привилегий какой бы то ни было нации, значит и воспитывать в рабочих разных наций полную классовую солидарность". (В.И.Ленин. Соч., т. XX, с. 202).

 

СОДЕРЖАНИЕ